Чародеи на практике - Шумская Елизавета

Это действительно было похоже на какой-то спектакль. Шоу, которое лучшая пятерка Земли смотрела не с первых рядов, да и разглядеть могла лишь отчасти. На разных концах большого вражеского лагеря что-то начало взрываться, хлопать и сиять на все лады. Раздались крики и тревожные звуки рожков. Отчетливо пахнуло магией… Растерянные лица солдат и офицеров, лязг металла, обрывки каких-то приказов, ржание коней. Все это сливалось в какофонию, сдобренную, как соусом, суетой, тревогой, непониманием и страхом.

Ива закусила губу. «Пусть они, – имелись в виду те, кто был в отряде, что стоял так близко к входу в подземный туннель, – уйдут. Пусть пойдут посмотреть, что там творится. Ради богов, пусть уйдут». И вместе с тем было отчетливое ощущение, что все выйдет не так легко, как хотелось бы.

Из палаток, что были в поле видимости травницы, очень быстро высыпали наружу солдаты, держа на весу оружие и силясь понять, что происходит. Лишь тревожное слово «Напали!» вновь и вновь повторялось… Кто-то крикнул: «Там!» и даже сорвался в указанном направлении. Но скрыться за деревьями успели лишь несколько человек. Слишком быстро раздался голос кого-то из командиров, приказавший солдатам, бросившимся на помощь своим, остановиться.

Златко ругнулся, и в следующий миг стрела эльфа пробила одежду, мышцы и сердце слишком резвого офицера. Ступор у солдат длился всего мгновение – лишь пока только что живой мужчина падал на колени и заваливался на истоптанный снег лагеря, но за этот миг еще две стрелы Светлого пропели в воздухе и нашли свою цель. Одновременно сорвались со своих мест четверо магов. На ходу вылетали мечи из ножен. Это еще больше походило на странный феерический спектакль. Слишком нереально все было в этом все сыплющемся и сыплющемся сверху снеге.

Вот мелькнули в нем тонкие кинжалы, вонзаясь в тела двух противников… И Златко каким-то невероятным вывертом умудряется, пробегая мимо, выдернуть один из них. В то же время его меч, легко обходя неловкую защиту, врезается в незащищенную ничем, кроме одежды, грудь третьего. Вот огромный полуторник Грыма свистит в воздухе, и словно в дурной театральной постановке две головы падают куда-то к костру. Поблизости правое крыло Дэй отводит один из направленных на нее мечей, в то время как ее клинок разрезает живот противника. Тот кричит и пытается удержать вываливающиеся наружу внутренности, а гаргулья пригибается, уходя от меча второго врага, с невероятной скоростью разворачивается на месте и вонзает кинжал в бок дернувшегося по инерции вперед мужчины.

Ива тоже выскочила на поляну вместе со всеми. Сама не понимая, что делает, она прыгнула вперед и сразу оказалась перед высоким крепким воином. Удивление на его лице отчаянно боролось со злостью, что не помешало ему занести меч в одном из базовых приемов науки убивать. Уйти от него нет никакой сложности, вот только клинок на полпути меняет траекторию, опускаясь совсем-совсем близко от плеча травницы. В какой-то миг она даже слышит свист рассекаемого воздуха и близко-близко видит полушальные глаза противника. Это так странно, ведь никто из них ничего друг против друга не имеет, но они сошлись в поединке, концом которого будет смерть одного из них, – разве это не странно?

Мимо летят не знающие промахов стрелы эльфа. Мелькают в воздухе полуторник Грыма и крылья гаргульи. Она отражаем ими удары не хуже меча. Златые волосы Синекрылого тоже постоянно рядом… Все новые и новые враги выскакивают на полянку, но значение имеет только слишком высокий и сильный для нее, знахарки Ивы из далеких Восточных Лесов, противник. Он легко, будто не чувствуя веса, держит свой меч, и движется быстрее ожидаемого. Травница только и успевает, что увертываться от его ударов или иногда спускать их по мечу. Она отлично знает, что не выдержит прямого противостояния. И магию нельзя использовать. Иначе они точно пропали. И вновь и вновь падают удары… Иве не удается найти ни единой возможности, чтобы хоть раз атаковать. Враг слишком искусен по сравнению с ней, слишком опытен, и ей остается только вертеться, надеясь на помощь извне или нелепую случайность, от которой не застрахованы даже самые лучшие.

А снег все падает и падает, и нет ему конца. Златко сам себе кажется чуть ли не танцором, что выступает вместе с белыми посланниками зимы и неба. Стальной отсвечивающий клинок ему в том подмога. Он гораздо совершеннее самого человека. Его бело-серебристая молния рвется сквозь снег и жадно вгрызается в чужие тела. Те кажутся куклами или такими же актерами поставленного кем-то спектакля, пока меч не вырывается из тесных оков плоти и ярко-красная кровь не выплескивается наружу. Она настолько режет глаза на этом черно-белом фоне, что даже люди и клинки кажутся лишь фоном для нее. Этот алый цвет – герой нынешней ночи. И темные тяжелые капли широкой дугой вновь и вновь ложатся на снег, будто специально выбирая те его нетронутые участки, на которых выглядят эффектней всего.