Чужие берега - Бушков Александр

– И сразу бегом в машинное! – крикнул Сварог, распахивая заднюю дверь салона. – Живо!

Сварог уже не придерживал Рошаля, а тащил. Охранитель вновь отключился. Ясно, что его доконала не только болезнь высоты – на агорафобию удачно наложилось это светопреставление с магической подкладкой.

Забросив Рошаля в машинное отделение и оставив его на полу, Сварог подобрал лопату, влез на емкость для воды – огромный железный ящик – и черенком сдвинул щеколду на крышке люка. Откинул крышку… Водяная смерть, как они тут выражаются! Печенки какого-то там Навака вам в глотку и мать вашу в перехлест через клюз! Под завязку! Сейчас свободного места в емкости было всего на треть кайма от верхней грани. Ну нет, врагу не сдается наш гордый «Рихар»…

Спрыгнув вниз, обошел ящик с запасом воды для охлаждения парового двигателя. Ага, вот он, родимый. Хорошо что все новенькое, кран не проржавевший. Крутанул вентиль, тот пошел легко-легко. Из жерла трубы на пол машинного хлынул поток. Сварог открутил кран до упора.

Ворвался экипаж.

– Наверх!!! Быстро!!! Лезть внутрь!!!

Что-что, а командовать Сварог умел. А что такое уметь командовать, товарищи новобранцы и прочие штатские? Это значит мочь сказать так, чтоб даже у самого последнего интеллигента не возникло желания сомневаться, спорить и переспрашивать.

Первым, ловко подтянувшись за верхний край, наверх взобрался Олес. Втянул Клади. Пэвера подсадил подоспевший Сварог.

А Рошаля он сначала охлопал. Отыскал шаур и переложил себе в карман. Побаловался охранитель – и будя. Возишься с ним, как с раненым комиссаром, и еще законное оружие законному владельцу не возвращай, так, что ли? И вот только после Сварог поднял мастера Рошаля на руках, передавая Олесу и Пэверу.

– Живее там, лезь в воду! Клади, докладывай уровень воды!

– Пол-кайма от верха! – тут же отозвалась баронетта.

Дирижабль задергался. Так дергается спиннинг, когда блесна продирается сквозь водоросли. Только сейчас не блесна, а якорь цепляется за деревья, землю, камни, за все подряд, ищет прочного, несъемного зацепа.

– Кайм! – донесся из квадратного отверстия емкости голос баронетты.

Его экипаж уже полностью исчез за стенками железного ящика. Сварог же собирался дождаться, пока воды внутри останется половина, и завинтить кран. Но уже не успеть, через несколько секунд якорь прочно вгрызется лапами в какой-нибудь ствол, вросший в почву тысячами корней, а следом еще пять якорей вонзят жала, и такая пойдет карусель…

Сварога швырнуло на паровую машину, когда он уже закрутил кран. Шандарахнуло о какие-то железки. Нет, хватит ползать. Его не скинуло с ящика только потому, что при первом, сравнительно слабом рывке он успел упасть на живот и вцепиться в край открытого люка. Второе сотрясение дирижабля оказалось именно таким, какое Сварог и предугадывал при зацепе якоря за несдвижный объект.

Дверь машинного отделения к чертям сорвало с петель. Паровой двигатель мотыльнуло в креплениях, сдвинуло основание трубы – из щели, шипя, как двадцать тысяч змей, ударил пар. Дирижабль крутанулся волчком, и, пробив деревянную переборку между салоном и машинным отделением, в машинное влетел один из княжеских ящиков – влетел, чтобы удариться о емкость с запасом угля и разлететься в щепы. Из салона донесся душераздирающий треск: как пить дать, вырывает с корнем крепеж троса в полу гондолы…

Сварог проехал на животе вперед, но наверху удержался и, поймав паузу, нырнул в емкость с водой, закрывая крышку. И до пупа погрузился в воду.

– Здравия желаю, экипаж, как настроение? – Командир должен не терять присутствия духа.

– Мокрое, – отозвалась Клади. Охранитель очухался. «Кошачий глаз» позволял Сварогу видеть, что происходит в темном железном нутре. Рошаль наклонялся, опускал голову в воду, отфыркивался. Очухался, стало быть, но приглядывать придется, раз взялся спасать Рошалеву жизнь. Клади – о женщины! – ощупывала костюм на предмет прорех. Пэвер морщился и поглаживал под водой ушибленное колено. Олес вдруг пропел:

• Корабль плывет, толпа кричит!
• Оставить рады мы
• И церковь, и родимый дом!
• Зеленые холмы!

– И ради этих удовольствий я покинул погреба и девочек, – тяжко вздохнул суб-генерал.

– То ли еще будет, – пообещал Сварог. Понятно, он не собирался никому рассказывать о том, что лары, одним из которых Сварог имел удовольствие быть, не могут разбиться. Потому что тогда пришлось бы врать, что и друзья ларов, падающие бок о бок с ним в железном ящике, тоже обязаны не разбиться. Впрочем, и с ларами, которые в воде дышать умеют, что сейчас вдруг оказалось неожиданно кстати, в последние дни творятся странные вещи. Взять хотя бы не самоуничтожившийся шаур или произвольно сползающую личину. Последние дни приносят грустные открытия, господа, как бы тенденция, однако, не продолжилась… А Олес все надрывался: