Человек с топором - Никитин Юрий Александрович

— Но какое оно на самом деле?… И что это на самом деле?

— Спроси что-нибудь полегче. — Щас!…

Олег сказал тоскливо в черную пустоту:

— Как сражаться… как вообще ступать по вязкому болоту, считая, что идем по асфальту Тверской?… Если бы наше воображение просто пасовало!… А то оно ж, черт бы его побрал, услужливо подсовывает образы из ранее виденного.

— Химеры?

— Да, химеры: голова орла, лапы льва, хвост змеи, а туловище быка. А вот что-то… чему не было аналогов?…

Он умолк, раскинул силовую сеть на несколько миллионов километров и так несся, захватывая частицы пыли, газов. Мрак смотрел с завистью, Олег старается для него, самому хватает излучения, он и так в своей шкуре накопил заряд, потенциала которого сам не знает.

— Не надо, — сказал он.

— Я у Таргитая нажрался, сам того не замечая, как будто на год вперед.

— Да я просто пробую, — ответил Олег рассеянно.

— Только сейчас придумал, как можно… Мы ж все на ходу совершенствуем, на ходу!

— Мы ж люди, — хмыкнул Мрак.

— Когда оружие совершенствовалось, как не в бою?

— Это не оружие, — ответил Олег сердито.

По телу пробежала крохотная искорка, сердце на миг сбилось с ритма. Он ощутил во всем теле странный холод, хотя вроде бы как раз сейчас должен чувствовать довольство нажратости. Затем сердце пошло стучать чаще, со всхлипами. По телу прошла дрожь, и опять он не был уверен, что эта дрожь не вызвана чем-то посторонним.

В страхе огляделся, пронзил лучами весь доступный сектор космоса. Пусто, как в поле после саранчи, однако все еще оставалось ощущение, словно кто-то невидимый взглянул на него всего, разом увидев все его атомы, поняв по ним его прошлое, просчитав с изумительной точностью будущее, и отодвинулся, не то теряя к нему интерес, не то еще не решив, что с ним делать.

— Мрак, — позвал он дрожащим голосом, — ты как?

— Щас лопну, — сообщил Мрак.

— Эх, зря ты наловил этого мусора! Но и бросить не могу, я ж бережливый.

— Ты ж говорил, что нажрался!

— Ясен пень, — сказал Мрак раздраженно, — мы даже из Леса когда вышли, какие мешки на себе перли?… А сейчас на тебя и вовсе можно нагрузить хоть два мешка. Или астероид размером с Меркурий.

— Когда-нибудь научимся, — сказал Олег нервно.

— Сейчас учиться некогда. Пойдем.

— Погоди, щас дозаправ… доем, и сразу же попрем заре навстречу.

— Пойдем сейчас, — сказал Олег сдавленным голосом. По его телу заблистали и погасли синеватые искры.

Голос Мрака прозвучал в ультравысоком диапазоне:

— Что-то чуешь? -Да…

— Тогда чего стоишь?

И сам прыгнул с такой скоростью, что за ним образовалась дыра даже в вакууме, а ближайшие звезды, как показалось Олегу, чуть сместились, словно пространство спешно затягивало дыру. Он прыгнул следом, Мрак молодец, доверяет, вопросов не задает. Или решил, что если толстокожий на чутье Олег что-то уловил опасное, то надо в самом деле сматываться, да побыстрее…

Некоторое время Олег чувствовал на затылке холод, словно некто огромный и ужасный с легкостью двигался за спиной. Затем ощущение разом исчезло, и он понял, насколько перетрусил.

Олег повел их по странному вектору, и, когда у Мрака начало слабеть зрение от истощения, впереди заблистала полоса рассеянного газа.

Мрак видел ее в рентгеновском излучении как красноватую пятнистую полосу, Олег прощупал в радиоизлучении, выбрал направление и понесся вдоль, загребая подобно бульдозеру все рассеянные частицы, раскалывая, бросая в ядерную топку, сбивая в плотный ком нейтринного вещества.

Вширь полоска вытянулась на два-три парсека, но Мрак и сам понесся бы вдоль, ибо это чисто по-человечески: ворваться на поле с ягодами и начинать жрать с середины, а что не удастся сожрать, то хотя бы понадкусывать и попинать ногами.

И лишь когда оба едва не лопались от избытка накопленной энергии, а в силовых ловушках еще и по сверхплотному комку, Мрак спохватился:

— А хоть в ту ли сторону прем?

— Нет, — ответил Олег.

— Так чего ж…

— Да какая разница, — ответил Олег рассеянно.

— Ну, сделали крохотный крюк в сторону. Всего на миллион миллионов километров, ерундишка просто… Когда это мы ходили без гака? Это ж просто не по-нашему. Странно даже, не по-людски. Зато сейчас вот прем по прямой, как ворона летит. Только ветер засвистит в ухах, как говаривает один мой друг…

— Я не знаю, о ком ты, — отозвался Мрак сварливо.

— Я так не говорил!

— На воре шапка горит, — обронил Олег.

— Я вообще-то имел в виду Таргитая.

Мрак скривился, никто не любит попадать впросак, проворчал:

— Если вся Вселенная, как ты говоришь, — живой организьм… то как же мы вот так прыгаем? Во мне ничего не прыгает!… И даже в слоне ничто не носится.

— Организм, — повторил Олег уверенно.

— В тебе кости на местах, как и плоть… хотя частички плоти, конечно, могут и мигрировать… Но эритроциты потоком крови носит по всему телу, омывая то мозг, то прямую кишку… Это я к тому, что для организма все дорого.

— Ладно тебе, — поторопил Мрак. Он заподозрил какой-то неясный намек в свою сторону и на всякий грозно нахмурился.

— Ты мне про нас!

— Есть белые тельца, — продолжил Олег.

— Они передвигаются сами по себе. Опять же — по всему телу. По своему желанию. К примеру, где царапина, туда и бегут, дабы врага грудь в грудь уничтожить, а то и погибнуть, но не пропустить…

— Так что мы — фагоциты?

Олег подумал, сказал осторожно:

— Нет. Скорее — нервные импульсы. Те передаются практически мгновенно. Только подумал шевельнуть пальцем, он и шевельнулся. Никакие фагоциты так не бегают. Мы, Мрак, мысли.

И снова инстинкты предупредили об опасности. Неизвестно какие, ведь ни ящерам, ни лемурам, ни даже высоколобым обезьянам не довелось бывать в таких вот глубинах космоса, но Мрак ощутил, как на загривке поднимается несуществующая шерсть, он насторожился, начал оглядываться по сторонам, собрался в ком, закрылся всеми полями и уплотнил кожу…

… На полном ходу смяла могучая нечеловеческая мощь. Он чувствовал, как его раздирает, растягивает в невообразимо тонкую линию, потом сплющивает и швыряет… Череп трещал, он чувствовал привкус крови на губах, а когда проморгался и вытер кровь с глаз, вокруг блистали совсем незнакомые звезды.

Он взвыл, инстинкт требовал действия, метания, но на этот раз он заставил инстинкты смириться, зависнуть в пустоте. Вместе с ним.

Ждал недолго, в пространстве появилась сверкающая точка, совсем не с той стороны, откуда ждал, Олег тоже выглядел помятым, испуганным. Правда, он всегда выглядит испуганным, с самого детства.