Продавцы невозможного - Панов Вадим Юрьевич

– Сдадимся – останемся в живых.

– В подвале товар, – напоминает Зазе помощник.

– Черт! – У Киприота мертвеют глаза. – Им стукнули, что сегодня была поставка!

Если спецназовцы уверены, что в клубе отыщется наркота – это смертный приговор. Церемониться не станут, положат всех, кто попадется. И уж тем более тех, кто окажет сопротивление.

– Нельзя их подпускать! Отрежут!

Алоиз высовывается и разряжает обойму в сторону полицейских. Мгновенно возвращается в укрытие. А вот телохранителю, который решается повторить подвиг Хана, везет меньше: движение вперед – три пули в грудь. Тело падает под ноги белого, как снег, Киприота.

Последний из охранников Зазы закусывает губу. Мнется. Под пулями бегать совсем не то же самое, что торчков молотить, под пулями страшнее. Шмейхель с трудом сдерживает тошноту. От страха или от вида крови? Какая разница? Не дергается только Хан. Профессионал, мать его…

– Как можно уйти?

– Из подвала в канализацию.

Голос Киприота срывается. А у дверей в подвал валяется парень с простреленной башкой.

Еще выстрелы.

– Надо прорываться!

– Ты спятил?

– Семь шагов – нормально! – Алоиз забирает у мертвого охранника «дрель» и смотрит на телохранителя. – Мы с тобой выскакиваем и давим спецназ, понял? Тупо стреляем, не целясь, нужно, чтобы они на пару секунд нырнули в укрытие. А вы… – Хан переводит взгляд на Зазу и Шмейхеля. – Вы – рывком – к дверям.

– А получится?

– Вот и проверим. Вперед!

Алоиз выталкивает телохранителя из укрытия, сам – следом, на ходу открывая огонь, и спецназ накрывает свинцовый рой. Спецназ отвечает свинцовым роем. Крики, вопли, грохот, стоны! Заза прытко выскакивает из кабинета, толстяк, а шустрый. Шмейхель за ним. Краем глаза замечает, что Хан, как щитом, прикрывается телохранителем. Держит окровавленного парня левой рукой, с правой разряжает «дрель». А с виду и не скажешь, что Хан настолько силен.

– Быстрее!

Над головой визжат пули, в душе – паника, но ноги держат, несут к спасительной двери…

Четыре шага! Три! Два!! Один!!!

Шмейхель влетает внутрь, врезается в широкую спину замешкавшегося Киприота, получает тычок от ворвавшегося последним Хана и катится вперед. Где-то позади, очень и очень далеко, хлопает титапластовая дверь.

«Ушли! Ушли!! Ушли!!!»

Территория: Африка

Горнодобывающий полигон «Всемирной рудной компании»

Кодовое обозначение – «Африка»

Всегда найдутся люди, которые с удовольствием воспользуются результатами твоего труда

Первую ночь в Африке Чайка провел с бандитами.

«Извини, приятель, у нас отчетность по старинке ведется, вот все и перепуталось. Твой сопроводительный файл затерялся, а к ломщикам мы просто так не сажаем. Вдруг ты маньяк какой серийный, а они существа нежные…»

«Заприте в карцер».

«В карцер – только за нарушение режима».

Наброситься на тюремщика, дабы «нарушить режим», Илья не успел – взяли под руки да оттащили в «черную» зону. Хорошо еще, что после отбоя дело было, когда все зверье по клеткам.

«Новое мясо едет!»

«Свежее!»

«Повезло Терапевту!»

Сокамерником Илье определили Терапевта, уголовника щуплого, но жилистого. И наглого.

Первый вопрос:

– Душ давно принимал?

– В Москве.

– Сойдет… Раздевайся.

Терапевт понял, что перед ним ломщик, но не догадался – какой. Потому и отвернулся, уверенный, что взял сопляка на испуг. На голос.

Чайка же запрыгнул сзади, ударил в затылок, сбил с ног, повалил и, не теряя времени, скрутил уголовнику руки выдернутой из воротника робы «подлой нитью». Тончайшим и крепчайшим углеродным волокном, что купил еще в подвале Пирамидома – московские безы с пониманием относились к отбывающим в Африку и не отказывались продать им что-нибудь способное облегчить жизнь. Или спасти ее.

– Спать будешь на полу.

– Сука!

Удар ногой.

– Доберусь до тебя.

– Размечтался.

Чайка врезал уголовнику еще два раза, потоптался на его белье и полез спать. Терапевт знал, что если дернется – нить разрежет руку до кости, а сшивать сухожилия никто не будет – Африка, мать ее. Это – Африка.

Утром Чайка отправился в карцер. А из него – через два дня – на аудиенцию к самому Флоберу, директору Африки, выразившему желание посмотреть на шустрого ломщика. К Густаву Флоберу, одному из самых известных офицеров СБА.

Жизнерадостный толстяк, из которого даже африканское солнце не сумело вытопить лишний жир, встретил Илью дружелюбной улыбкой, поинтересовался, не болят ли недавно нанесенные татуировки, и предложил посмотреть видео из душевой. Короткометражный, но до отвращения жестокий фильм. После сеанса осведомился насчет впечатлений и расцвел в улыбке, услышав ожидаемое: «Не понравилось». Объяснил, что для того и показывал. Впрочем, мог бы и не объяснять.

– Я думал, ломщики и бандиты сидят отдельно, – вздохнул Илья.

– Так и есть, – подтвердил Флобер. – Но иногда случаются накладки. Оборудование несовершенно, техника дает сбои, открываются двери и происходят трагические встречи в душевых. Или где-нибудь еще.

Африка, мать ее, она полна сюрпризов!

– А надзиратели не успевают, – «догадался» Чайка.

– Представляете, иногда они действительно не успевают, – жизнерадостно подтвердил Флобер. – Когда кто-то кого-то невзлюбил, он способен обмануть и надзирателей, и охранную систему. – Короткая пауза. – Но самый страшный враг в Африке это…

– Это вы.

– Молодец, – одобрительно кивнул Флобер и ткнул в Чайку указательным пальцем. – Ты не такой кретин, каким показался изначально.

– Терапевт хотел…

– Оставим. – Директор посмотрел на экран коммуникатора. – Тебя взяли за убийство, но при тебе был классный «раллер». И направили тебя к ломщикам… Ты из них?

На заключенного не смотрит, взгляд прикован к экрану, но прислушивается, внимательно прислушивается. Илья знал такую манеру допроса – «на слух», директору Флоберу, судя по всему, сделали пару операций, и теперь он улавливал мельчайшие оттенки голоса, распознавая ложь с вероятностью девяносто пять процентов. Интересно, жена его в курсе дела?

– Так ты ломщик?

– Не самый крутой.

– Ник?

– Я учился в московском Университете…

– Ник!

– Шакти-21, – «сдался» Чайка, радуясь собственной предусмотрительности. Не создай он в свое время мелкого сетевого хулигана, следы которого Флобер обязательно отыщет в сети, как бы сейчас объяснялся?

– Что умеешь?

– Ну…

– Советую приврать, – дружески предложил директор. – Потому что, если твоя квалификация меня не устроит, я наплюю на сопроводительные документы и отправлю тебя махать киркой. А в каменоломнях нет раздельных зон…

– Я очень хороший ломщик, – поспешно сообщил Чайка. – Специализировался на проникновении и вирусах.

– Узкий специалист?

– Я учился у Марка Танаевского!

– Проверим.

И только тут до Ильи дошло:

– Я что, буду работать по специальности?

И услышал равнодушное:

– Ты против?

Вот тебе и Африка, мать твою!

Неожиданное открытие выбило Чайку из колеи.

– Но как такое возможно?

– Получишь коммуникатор, кабинет и… техническое задание, разумеется.

– Господин директор, я… я о другом… я не ожидал…

И тут Флобер наконец-то оторвал взгляд от монитора. Повернулся, улыбнулся, мягко, отечески улыбнулся и проникновенно произнес:

– Никто не ожидает, сынок. Все едут в Африку умирать, но не у всех это получается. – А потом Флобер взял бутылку с водой, налил стакан и подвинул его Чайке. – Тебя сюда отправил Мертвый, который, как известно, врагов ненавидит и готов убить их всех. Но у меня есть инструкции от президента СБА – искать в дерьме жемчуг. Не хвастаясь, скажу, что в Цюрихе работает целая команда высококлассных машинистов – моих, так сказать, крестников. Посидели, поработали, доказали, что исправились, получили новые лица, новые имена и высокооплачиваемую работу. – Директор внимательно посмотрел на Илью: – Я не шучу.

– Жалко выбрасывать материал?

– Совершенно верно, – подтвердил директор. – Хороших ломщиков мало, а очень хороших – единицы. Докажешь, что представляешь для нас интерес, – спасешься.

А даже если и врет, что это меняет? Лучше за коммуникатором сидеть, чем киркой размахивать рядом с Терапевтом и другими ублюдками.

– Я вам верю, – предельно искренне произнес Чайка.

Флобер потянулся и потрепал его по руке:

– Ты получил второй шанс, сынок. Постарайся его не упустить.

Тем не менее первое задание Чайка провалил. Он небрежно оптимизировал программу сетевого робота и, к собственной досаде, допустил ерундовую ошибку. Правда, досада пришла потом, через сутки, когда он очнулся в изоляторе и услышал от офицера Ушенко предупреждение, что за следующий саботаж его бить не будут, а вручат именную кирку и переведут к бандитам.