Лишние детали (сборник) - Шелли Мерси

Когда он вышел, полицейские переглянулись. Потом уставились на парня, приклеенного к стулу. Парень продолжал кашлять и хрипеть.

– Вот же зверь, – пробормотал молодой. – Чуть кадык не вырвал пацану.

– Сопло прикрой, а то и тебе вырвут! – Толстяк огляделся, понизил голос. – На той неделе в семнадцатом участке, когда робот-уборщик свихнулся и кассира покромсал… Тоже прислали из этой Артели девку. Пару вопросов задала вот так же. Наши там пытались с ней бычиться: мол, не ваша юрисдикция. А наутро у троих память отшибло так, что только прошлый год и могли вспомнить.

* * *

Всю дорогу они молчали. Лишь когда Сондерс посадил киб на задворках одной из центральных улиц и указал на железную дверь без вывески, арестованный удивился:

– На полицейский участок не похоже.

Сондерс вышел из машины и, открыв киб с другой стороны, снова сделал приглашающий жест. Парень неуклюже выкарабкался на улицу; полицейские оставили ему «липучку» на руках, и со стороны могло показаться, что он несет перед собой нечто маленькое и хрупкое.

Подвальная дверь щелкнула замком, опознав пальцы Сондерса на ручке. Они спустились по темной лестнице и оказались на старинной кухне – длинные разделочные столы, полки, раковины, дверцы холодильников. Всё металлическое. Наверное, когда-то здесь сверкал чистотой каждый квадратный дюйм, но сейчас кругом расползлись пятна ржавчины.

– Пищевые синтезаторы убили профессию. – Сондерс кивнул на стойку с поварешками всех калибров. – Зато здесь столько металла, идеальная глушилка. Раньше посетители жаловались даже в верхних залах, что связь ни к черту. А мне нравится. Пришел поесть, так ешь, а не болтай. Владелец этого ресторана – мой старый знакомый. Частенько сюда захожу.

– А-а, понял. – Парень криво усмехнулся. – Теперь играем доброго полицейского. Будете вкусно кормить и красиво вербовать. Чтобы всех сообщников заложил. Вам же для отчетности лучше, если поймаете целую банду.

– Да нет у тебя сообщников. – Сондерс подошел к шкафу со столовыми приборами, вытащил нож и освободил задержанного от липучек. – Вернее, есть, но сегодня ты был один. А коды эти…

Он вынул из кармана скомканную ленту, разгладил ее кончиком ножа на столе.

– Никакие это не скрипты. Я в искинах не мастер, но как выглядят машинные языки, немножко представляю. Не говоря уже о материале для записи. Пластик самого худшего качества. Или даже… бумага?

– Что вам от меня надо? – Парень растирал затекшие руки.

– Хочу предложить сделку. Я помогу тебе отмазаться от тюрьмы. А ты научишь меня этой системе записи.

– Вас? Зачем?

– Не поверишь: увлекся искусством.

– Не поверю. Хотя мне всегда было интересно, почему крутые спецы вроде вас занимаются такой ерундой, когда вокруг столько серьезных преступлений.

– Почти каждый преступник считает, что его преступление несерьезное или вообще не преступление.

– Откуда вам знать, что думают преступники, если вы их не ловите? Во время последнего Весеннего Карнавала в нашем городе украли генометрики у полумиллиона человек, теперь их можно до конца жизни шантажировать. Кто это сделал? Так и не нашли. И кстати, про пищевые принтеры, которые вы тут вспоминали – два месяца назад была взломана самая массовая модель домашней пандоры. Человек триста в первый же день отравились, а сколько теперь народу боятся даже трогать еду из пандор! И такие преступления безо всякого наказания – ежедневно. Вы говорите, это ваш любимый ресторан? Ну, я уверен, что даже здесь сегодня ночью можно будет запросто купить дозу такого верта, от которого мозги превращаются в маринованную креветку. А вы тем временем за песенками гоняетесь.

– У каждого своя работа, – сказал Сондерс.

Раньше он всегда давал задержанным выпустить пар, это даже считалось обязательным на курсах по допросам: когда человек израсходует эмоции, его проще ломать. Но сегодня многословие раздражало. Тем более что всё сказанное – правда.

– Да знаю я вашу работу! – Парень как будто почувствовал слабину оппонента и заговорил быстрее. – Я же на экономическом учусь. Всё определяется балансом стимулов. Есть преступления, которые выгоднее совершать, чем раскрывать. Но есть и наоборот. Вы выбираете себе те, раскрытие которых лучше стимулировано. А где нынче самые выгодные «пострадавшие»? Там, где товар создается автоматически, тиражируется в любых количествах с минимальными затратами. Это и есть цифровой интель. Медиаиндустрия, на которую вы работаете.