Продавцы невозможного - Панов Вадим Юрьевич

– Жди здесь, – страшно округлив глаза, приказал Олово и уточнил: – Не как тогда.

– Я постараюсь, – пообещал Чайка.

Но пообещал не слишком искренне, и слуга остался недоволен:

– Хочешь, я тебя свяжу?

– В прошлый раз непоседливость спасла мне жизнь.

Ответа на это замечание Олово не нашел. Покрутил головой, вздохнул, затем вытащил из фургона похищенного, взвалил его на плечо и растворился среди ящиков.

Илья же покурил, потоптавшись возле мобиля, вернулся в кабину, включил «раллер» и пошел по новостным каналам, изучая сообщения о перестрелке в «Эвересте» – вполне возможно, какой-нибудь журналист расскажет, кого же они, черт побери, похитили?

Свет. Не яркий. Приглушенный. Поэтому ничего не видно сквозь чуть приоткрытые глаза. Полумрак.

«Я сижу».

Кресло? Да, наверное, кресло – руки лежат на подлокотниках. Связаны?

«Если пошевелиться, они поймут, что я очнулся».

Ну и ладно.

Сорок Два резко открыл глаза и одновременно поднял правую руку.

«Свободна!»

– Здравствуйте.

Свободен, значит, можно двигаться. Сорок Два подал корпус вперед, но замер, остановленный мягким предупреждением:

– Пожалуйста, не вставайте.

В маленькой комнате царит полумрак, единственная лампочка горит где-то справа, света едва хватает, чтобы различить фигуру сидящего напротив мужчины – не видно ни лица, ни одежды, только неясные очертания.

– Никаких лиц.

– Я понял. – Сорок Два поерзал, устраиваясь удобнее. – Никаких лиц.

Незнакомец выдержал короткую паузу.

– Я – Всадник.

Очень неожиданно. Сорок Два предполагал, что его выследила и выкрала СБА, возможно – Европол, ожидал, что начнется официальный допрос, а потому был несколько удивлен.

– Я должен вам верить?

– Хотите, перескажу наш прошлый разговор?

– Я его помню.

– В таком случае будем считать, что представление состоялось. – Лица не видно, но Сорок Два понял, что Всадник улыбается. – Перейдем к делам…

Так просто? «Перейдем к делам»?! После того, что случилось в «Эвересте»?! Сорок Два рассвирепел:

– Вы на меня напали! Вы…

– Мой человек спас вам жизнь. – Всадник неплохо умел вклиниваться меж слов собеседника. – На вас напал кто-то другой.

В памяти Сорок Два всплыли детали ночных событий: вооруженные автоматами мужчины, падающие телохранители, скрюченная Роза, удар по зубам, и… невысокий человек в дурацкой наномаске. Маленький убийца, виртуозно работающий ножом.

«Враг моего врага – мой друг? Посмотрим…»

– Зачем вы послали человека? Вы знали о нападении? – Сорок Два спросил и тут же прикоснулся к ноющим губам.

– Он должен был пригласить вас на встречу. Все остальное вышло случайно. – Пауза. – Я передам ему вашу благодарность.

Прозвучало логично: у них контракт, контрабандисту не было смысла подсылать в «Эверест» убийц. Никакого смысла.

«Кто-то допросил Крюгера? Похоже на то… Уж не Всадник ли? Иначе как он узнал об «Эвересте»?»

Последняя мысль Сорок Два не понравилась:

– Как вы меня нашли? Каким образом узнали об «Эвересте»?

– С помощью чуда, – ровно ответил контрабандист. Сорок Два вздрогнул. – Судя по тому, что вы не засмеялись, вы допускаете возможность чудес. Не так ли?

«Предательство ни при чем, – сказала тогда Каори. – Мы отыскали вас с помощью карандаша, который вы забыли в Мюнхене. С помощью святых духов Лоа, существование которых вы отрицаете. Как я уже говорила: с помощью небольшого чуда. Нейкисты творят чудеса?»

Вудуисты пришли в его тайное логово, человек Всадника пришел в другое его тайное логово. С рациональной точки зрения, все в порядке: выследить можно кого угодно, было бы желание. Однако…

– Я не в первый раз слышу, что нашли меня благодаря чуду, – медленно ответил Сорок Два.

– Может, стоит задуматься?

– О чудесах?

– О том, что вас постоянно находят.

В голосе пророк уловил добродушную издевку, вот и ответил резковато:

– До сих пор мне удавалось выжить.

– Везение непостоянно.

– Почему вы завели разговор о чудесах? – быстро спросил Сорок Два.

– Вас считают пророком. – Всадник позволил себе короткий смешок. – Вот и решил проверить, насколько вы в теме?

Интонация говорила, что фраза окончена, Всадник даже паузу взял, словно призывая собеседника высказаться, но едва Сорок Два открыл рот, контрабандист вновь заговорил:

– Вторая причина моего интереса заключается в том, что я принадлежу к одному старинному ортодоксальному течению, о котором давным-давно позабыли.

– Ковырялись в книгах? – не удержался Сорок Два.

– Можно сказать и так, – согласился контрабандист. – В моей Традиции их больше чем одна.

Сорок Два потер лоб.

Удивление, вызванное неожиданной встречей со Всадником, прошло, однако непонятно к чему сделанное заявление о странной конфессиональной принадлежности регионального менеджера контрабандистов вызвало у Сорок Два очередной приступ недоумения.

«Он считает это важным?»

– Послушайте, Всадник, я – простой парень, которому выпала возможность изменить мир. Я еще ничего не сделал, я в самом начале пути. – Глаза пророка вспыхнули. – Мир стал цифровым, ваши боги и те стали цифровыми, но люди – люди еще не поняли. Большинству кажется, что мы просто поднялись на новую ступеньку, но я докажу всем – не новая ступенька, а другая лестница. Цифра уже здесь, и Цифра – это принципиально другое общество. Вот над чем я работаю, вот моя цель, и плевать я хотел на Традиции и чудеса, в моем мире…

И осекся. Осекся пророк, не зная, как закончить фразу.

– В вашем мире чудес не будет? – осведомился Всадник.

– Когда-нибудь не будет всего, – тихо ответил Сорок Два.

– Вы молодец, – уважительно произнес контрабандист. – Вы уловили самую суть – когда-нибудь не будет всего. Так не бойтесь заглянуть вперед. Прогоните страх, откажитесь от него, ведь страх – причина всех бед. – Всадник помолчал. – Когда-то один великий человек сделал неверный выбор, испугался, проиграл бой на Калиновом мосту и тем разорвал Вечное Колесо. Он думал, что все останется как есть, но ошибся. Бессмертия нет, потому что нет смерти. Есть замкнутый цикл рождения, становления и распада, и каждый круг дает нам нечто новое. В этом смысл вечности. – Еще одна пауза. – Представьте разошедшуюся танковую гусеницу. Какое-то время движение продолжается, со стороны даже кажется, что все в порядке, но в движении уже нет смысла. Проходит время, гусеница слетает и давит землю… И мы прогибаемся под тяжестью собственных изобретений.

– Что хорошо гнется, обычно плохо ломается.

Всадник выдержал паузу, после чего медленно протянул:

– Странно, что именно вы сказали именно так. Ведь мир прогибается под вашей Цифрой.

– Я не хочу ломать мир. Я хочу его изменить.

– Ваши действия говорят об обратном.

– Мои действия направлены на приближение Эпохи.

– Всех в сеть не загоните.

– Судя по всему, вы не сторонник научного прогресса?

– Я – главный его адепт, – с заметным высокомерием ответил Всадник. – Я не хочу, чтобы он останавливался. А поскольку мы зашли в тупик, я должен починить гусеницу.

– Предотвратить Апокалипсис?

Сорок Два показалось, он понял, что имеет в виду контрабандист. Однако тот лишь вздохнул. Выдержал паузу и развил свою мысль:

– Апокалипсис уже наступил. Мир в тупике, мир на пороге большой войны. Колесо разорвано, однако принцип изменить невозможно – перерождение должно свершиться. И мир идет к нему, идет к большой войне, потому что это самый простой способ вновь запустить Колесо.

– Я запутался, – признался Сорок Два. – Вы ведь этого хотите?

– Большая война отправит нас на много циклов назад, – объяснил Всадник. – В лучшем случае мы вернемся в феодальное общество, в худшем – деградируем до первобытных общин. Колесо завертится, но цена кажется мне чрезмерной.

– Согласен, – проворчал Сорок Два.

Если большая война отправит мир в феодализм, о наступлении Эпохи Цифры можно будет позабыть лет эдак на триста-четыреста.

– Поэтому вы здесь.

– Я могу предотвратить войну?

– Нет.

Странно, но Сорок Два ощутил разочарование. На некоторое время он увлекся речами Всадника, можно даже сказать – заслушался и, ответь контрабандист утвердительно, почувствовал бы прилив гордости. Теперь же – лишь разочарование.

– Ах да, я ведь курица, несущая для вас золотые яйца.

– Курица – это всего лишь способ, которым одно яйцо производит другое яйцо, – хмыкнул контрабандист. – Вы здесь, потому что согласны со мной. А единомышленники играют в моих планах важную роль.

И Сорок Два вдруг подумал, что из всех возможных помощников судьба подбросила ему самого чокнутого.

Новостей о перестрелке в «Эвересте» оказалось немного, лишь однотипные картинки с места события да недоуменные комментарии к ним – репортеры не могли взять в толк, кому потребовалось устраивать побоище в клубе виртуальных игр. Убедившись, что более-менее толковые отчеты не появятся раньше утра, Чайка принялся просматривать другие новости.