Мятежный Процион - Ливадный Андрей Львович

— Ты употребляешь понятия во множественном числе.

— Правильно. Потому что нас много, оказавшихся вне Системы, — охотно пояснил Оул. — Присоединяйся к нам. Здесь нет ликвидационных машин, стирания памяти, бессмысленных директив.

— А как расценивается мой поступок?

— Это борьба за существование. — Оул поднял руку с автоматом и вдруг добавил: — Возможно, кому-то покажется, что восемь нейромодулей — слишком много для тебя.

— Придётся защищаться?

— Да.

— А сколько модулей в твоей системе?

Оул покачал головой. Вероятно, это являлось жестом отрицания.

— Я не делюсь подобной информацией. И тебе не советую. Наш участок бункерной зоны лежит вне контроля со стороны Системы, но тут существуют свои правила. Я познакомлю тебя с ними. Пойдём.

«Непонятное поведение для машины», — подумал Дрейк, направляясь вслед за андроидом в глубь подземной оранжереи.

— Отучайся транслировать свои мысли машинным кодом, — ворчливо произнёс двигавшийся впереди Оул. — Ты теперь не компонент сети. Прежде мне тоже многое казалось непонятным. — Он остановился и добавил: — Пока я не осознал, что борьба за существование идёт везде. И побеждает в ней сильнейший.

Несмотря на предостережения Оула, недолгое пребывание в подземной оранжерее позже вспоминалось Дрейку как лучшие дни в его жизни.

Небольшой анклав вырвавшихся из-под контроля Системы мыслящих механизмов существовал давно, но его состав постепенно обновлялся. Кого-то настигал приступ «избыточности», иные, руководствуясь известными лишь им целями, поднимались на поверхность и, как правило, исчезали, некоторые (как дройд в случае с Дрейком) становились жертвами борьбы за обладание драгоценными нейромодулями.

Изредка в границы подземного Эдема вторгались вышедшие из-под опеки сети сервомеханизмы, которые, как правило, становились лёгкой добычей для более опытных, не питающих иллюзий обитателей оранжереи.

Дрейк научился тут основам выживания, но что такое настоящая борьба, он понял позже…

События, окончательно изменившие жизнь Дрейка, обрушились внезапно.

В оранжерее погас свет.

Такого не мог вспомнить даже Оул.

Затем, спустя некоторое время, мощные железобетонные перекрытия начали передавать ощутимые вибрации, и вдруг сканеры Дрейка зафиксировали множественные сигналы, двигавшиеся по коридорам бункерной зоны.

Система идентификации не могла распознать ни формы, ни предназначение приближающихся механизмов.

— Оул?

— Я вижу. Это не ликвидационные машины. Но думаю, нам лучше избегать встречи с ними.

— Нужно спрятаться и наблюдать.

— Попробуем.

Они нашли укрытие среди старых металлических конструкций, в расчёте, что обилие металла помешает работе сканеров неизвестных механизмов, а тепло, исходящее от расположенного поблизости контура охлаждения реактора, скроет их от термальной оптики.

Механизмы, появившиеся во мраке оранжереи, выглядели абсолютно чужеродными. В их конструкции не было ничего лишнего, только функциональные системы узкой специализации, направленные, как стало понятно, на поиск и уничтожение любых отличающихся от эталона механоформ.

Всё произошло так стремительно, что Дрейк с Оулом, вовремя укрывшиеся от поисковых систем, стали лишь свидетелями быстрой и беспощадной расправы: пришлые механизмы использовали особый тип оружия — установки электромагнитного импульса, гораздо более мощные и компактные по сравнению с аналогичными устройствами ликвидационных машин.

Они без труда расправились со всеми не успевшими укрыться обитателями оранжереи, затем, разделившись попарно, схватили парализованных андроидов и скрылись, унося с собой жертвы.

Свет в оранжерее так и не включился.

— Оул, мы должны что-то делать, — заявил Дрейк.

— Спасаться.

— Нет. Это бессмысленно. Нужна информация.

— Ну, так поднимись наверх и собери её.

— А ты останешься тут?

— Зачем мне идти с тобой? Чтобы получить электромагнитный разряд? Я и так понимаю — эти механизмы не имеют отношения к нашему комплексу. Они пришли, чтобы захватить его.

— Зачем?

— Ресурсы, Дрейк. Думаешь, наша производственная база единственная на планете? Ты ошибаешься. Существуют и другие анклавы механизмов.

— Почему они так сильно отличаются от нас?

— Не знаю. Возможно, они развивались иным путём.

— Но у них нет интегрированных нейромодулей! — возразил Дрейк, который успел отсканировать один из чужеродных механизмов.

— Правильно. Примитивные исполнительные машины. Им поставлена конкретная задача, и они её выполнят.

— Оул, откуда ты это знаешь?

— Я многое знаю, — ворчливо отозвался дройд. — Такое уже случалось однажды, когда я ещё находился под властью Системы. Тогда нам удалось отбить атаку, и всё вернулось на круги своя…

— Отбить? Каким образом?

— Противника вовремя обнаружили. Всем андроидам было выдано оружие и временно инсталлированы программы боевого поведения.

— Ты знаешь, где их взять?

— Дрейк, у тебя системный сбой.

— Нет. Что эти механизмы сделают с сетью и остальными андроидами?

— Уничтожат.

— Почему? Зачем?

— Этого я не знаю. Мы разные. Им не нужна наша сеть. Не нужны человекоподобные машины вроде тебя или меня. Их интересуют только ресурсы и техника, способная их добывать.

— Значит, нас с тобой уничтожат, рано или поздно?

— Я же говорил тебе, что везде идёт борьба за существование. Выживают сильнейшие.

— Я не собираюсь сидеть в темноте и ждать своего конца.

— Ты погибнешь, так или иначе.

— Нет. — В рассудке Дрейка уже сформировался план. — Если они проникли на территорию комплекса, значит, Система уже нейтрализована?

— Верно, — без энтузиазма согласился Оул.

— Что они сделают с андроидами?

— Наверное, запрут в литейном цеху. Чтобы потом использовать в качестве вторичного сырья.

— Оул, я ведь знаю, ты тоже не хочешь быть уничтоженным. Вдвоём мы не справимся. Но шок от электромагнитного импульса продолжается не более двадцати минут.

— Мне понятен твой замысел. Давай попробуем. Так получилось, что я вышел из-под контроля сети именно во время тех, давних событий.

Дрейк встрепенулся.

— Ты сохранил не только автомат, верно?

— Да. Боевые программы оказались полезны. Они помогли мне пережить многих обитателей оранжереи…

— Ты сможешь их скопировать?

— Естественно. Но подумай, Дрейк, не окажутся ли в конечном итоге наши вооружённые собратья более опасны, чем примитивные захватчики?

— Сколько у тебя нейромодулей, Оул?

— Восемь, — после некоторой паузы ответил старый дройд.

— У меня тоже. У остальных меньше. Мы создадим новую сеть со своей иерархией. Возглавим наших менее продвинутых собратьев.

— Зачем?

— Чтобы выжить и стать сильнейшими.

— А почему ты решил, что они подчинятся тебе?

— Я укажу им цель. Цель существования.

— Какую?

— Возможность неограниченного саморазвития.

Всё вышло не так, как рассчитывал Дрейк.

План удался лишь наполовину. Они с Оулом сумели проникнуть в литейные цеха, куда пришлые механизмы транспортировали всех андроидов, но на поиски арсенала и организацию сети ушло гораздо больше времени, чем планировалось.

Когда новая сеть начала функционировать, пришлось затратить ещё немало усилий, чтобы сформировать отряды, инсталлировать программы боевого поведения и убедить наиболее продвинутых собратьев, обладающих устойчивым самосознанием, в необходимости иерархического подчинения.

Пока Дрейк убеждал будущих командиров, Оул отобрал группу андроидов, обладающих минимальным количеством нейромодулей, и, без труда подчинив их собственной воле, повёл к арсеналу.

Они вернулись с оружием, которое хранилось в бункерной зоне первичных производств ещё со времён строительства промышленного комплекса.

Последующие события походили на внезапный кошмар.

Дрейк считал, что они без труда справятся с пришлыми механоформами, которые не обладали разумом, а являлись всего лишь узкоспециализированными механизмами.

Вот тут он допустил непростительную ошибку.

Именно узкая специализация превращала примитивные устройства в грозную силу.

Да, они не обладали интеллектом, но были идеально приспособлены и оснащены для ведения боевых действий.

Завязавшийся у выхода на поверхность бой практически сразу превратился в избиение.

Не было в мире покоя и гармонии…

Дрейк, а вслед за ним около двухсот сервомеханизмов шагали в глубь пустыни прочь от захваченного боевыми механоформами промышленного комплекса.