Взвод - Ливадный Андрей Львович

– Может быть, это произошло раньше, в момент катастрофы, из-за множественных ударов взрывных волн? – предположил Лозин.

– Нет… – отрицательно качнул головой Логинов, продолжая при этом вносить изменения в поступающие на мониторы строки машинного кода. – Кто-то сознательно переориентировал антенны. Я на всякий случай сохранил исходные данные. Потом посмотрим, что за участок космического пространства они пытались отсканировать. – Он подался к одному из контрольных экранов и произнес: – Ага, есть. Поймал базовый ретранслятор. Сейчас он свяжет нас со всеми спутниками группировки. Смотри-ка, оживает!

Иван поднял взгляд и увидел, как на противоположной стене осветились плотно состыкованные между собой секции двухметровых плазменных панелей. Конструкторы предусмотрительно прикрыли их защитным слоем, состоящим из прозрачного бронепластика, так что суммирующий видеокомплекс не пострадал от шального разлета пуль во время недавней перестрелки.

Сейчас в его контрастных стереоглубинах дробились, множились возникающие тут и там оперативные окна, куда уже начала поступать телеметрия со спутников. Мозаика из света и тьмы в первый момент не давала сосредоточиться, рассеивала внимание: участки земной поверхности перемежались видами звездной бездны, но Логинов быстро справился с возникшим хаосом накладывающихся друг на друга изображений, – он передал кибернетической системе несколько команд, и огромный суммирующий экран тут же поделился на две равные части. Правая сторона теперь показывала космическое пространство, левая – карту земных полушарий с наложенными на нее тонкими линиями развертки орбит всех вышедших на связь спутников.

Одновременно с этим по всему залу раздались тонкие предупреждающие сигналы. Это отдельные блоки сложной кибернетической системы производили самотестирование, проверяя и восстанавливая с резервных копий свои изначальные программные функции.

Логинов несколько секунд напряженно следил за данными, поступающими на отдельный дисплей, а затем обернулся к Ивану и внезапно сообщил:

– На орбите нет чужих кораблей, командир.

Лозин вздрогнул.

– Куда же они делись? – машинально спросил он.

Дима пожал плечами:

– Вероятно, совершили посадку на Землю. Ближний космос чист, это я могу утверждать однозначно.

– То есть они не создали собственную орбитальную группировку?

– Выходит, так, – кивнул Логинов.

– Хорошо, с этим разберемся позже. Пока достаточно констатации факта. Давай Землю, Дима. Нас атакуют, а БМК не смогут удерживать свои позиции вечно.

– Сейчас сделаю, – ответил Логинов, невольно прислушиваясь к отдаленным невнятным толчкам и звукам, которые проникали в глубины подземных уровней. Судя по отголоскам, наверху завязался нешуточный бой – вибрации от частых ракетных запусков следовали с интервалом в десять-пятнадцать секунд, и это говорило само за себя…

– Есть… Сейчас заработает.

Лозин поднял взгляд к суммирующему видеокомплексу.

Спутник, перенацеленный на съемку района дислокации пятого резервного космодрома, поначалу взял слишком большой масштаб увеличения, и на огромном экране вместо звездной бездны неожиданно появилось укрупненное изображение изуродованной земной поверхности, перепаханной длинными, дымящимися бороздами лазерных ожогов и свежими воронками от попадания разрывных снарядов БМК.

Секунду спустя масштабирование изменилось, земля начала отдаляться, пока в поле зрения видеокамер не вошла вся панорама космодрома и прилегающих окрестностей.

Завораживающее, нереальное зрелище…

Две боевые машины, похожие на камуфлированных жучков, огрызаясь стробоскопическими хоботками огненных вспышек, стремительно передвигались меж игрушечных построек маскировочного комплекса; исковерканная земля истекала струйками сизого дыма, ее покрывали частые неглубокие воронки и характерные черные подпалины в тех местах, где БМК на миг останавливались, чтобы произвести ракетный залп.

В лесу, распространяя пожар, горели чадные костры, вспыхнувшие в местах падения сбитых ксенобианских кораблей, заросли кустарника, подрубленные лазерными разрядами, уже выгорели, превратившись в обугленную пустошь, весь периметр пятого резервного был объят огнем и дымом, а от линии горизонта на него медленно надвигалась черная туча, то и дело изрыгающая потоки ослепительного когерентного света.

– Нас что, атакует весь ксенобианский флот?! – раздался за спиной Лозина глухой голос Булганина.

– Похоже, – не оборачиваясь, ответил Иван.

В этот момент БМК вновь огрызнулись ракетным залпом, и на фоне черного облака засверкали далекие вспышки разрывов, от плотного скопления надвигающихся кораблей начали отделяться, беспорядочно падая вниз, едва различимые фрагменты, а в ответ по возобновившим движение боевым машинам тут же ударил плотный, уничтожающий залп сотен лазерных установок…

У Степана мороз продрал по коже, когда экран вдруг налился нестерпимыми для глаз световыми росчерками, которые срубали деревья, прожигали маскировочное покрытие, заставляя взрываться от мгновенного перегрева скрытые под тонким слоем почвы бетонные перекрытия; в воздух взлетали тонны раскаленного щебня, горела земля, воздух закручивало моментальными смерчами, – казалось, что в этом аду не уцелеют ни приземистые здания, ни две боевые машины, чьи компьютеры, подчиняясь заданным программам, только что бросили вызов неисчислимой армаде чужих кораблей.

От масштабов надвигающейся угрозы цепенел разум…

…Плотный полог дыма, затмивший картину происходящего, постепенно начало относить усилившимися порывами ветра, и камеры спутника вновь обрели возможность транслировать подробности происходящего…

Булганин оказался прав: после массированного удара не уцелело ни одно здание. Весь маскировочный покров сгорел, обнажившееся бетонное поле усеивали глубокие воронки, над которыми медленно кружил пепел испарившейся почвы, приземистые постройки превратились в дымящиеся груды развалин, одна боевая машина перевернулась, вторая натужно пыталась выкарабкаться из выжженного лазером углубления, но колесные диски, с которых от жара сполз материал цельнолитых покрышек, тщетно скребли по остекленевшему откосу…

Сотни черных кораблей продолжали неумолимо надвигаться, они уже не казались плотной тучей, взгляд теперь различал отдельные элементы строя, между которыми четко просматривались выверенные интервалы.

В этот страшный миг оцепенения на суммирующий экран не смотрел только Логинов.

Он продолжал работать, беззвучно шевеля губами. От внутреннего напряжения его лицо приняло землисто-серый оттенок, кожа плотно обтянула скулы, но пальцы лейтенанта по-прежнему сноровисто двигались по раскладкам сенсорных клавиатур.