Крадущийся в тени - Пехов Алексей Юрьевич

— Ты Гаррет?

— Все может быть. — Я пожал плечами и глотнул пива.

— Мне просили тебе кое-что передать…

— Неужели деньги? — как можно искреннее удивился я.

— Да нет. — Бледный не собирался вступать в словесную перепалку. — Я должен передать тебе, что Маркун недоволен.

— С каких это пор наемные убийцы передают сообщения главы гильдии воров? — резко спросил я, ставя на стол кружку. — Или гильдия убийц успела снюхаться с гильдией ночного братства?

— Это не твое дело, Гаррет. — Бледного ничуть не покоробило, что я догадался, кто он такой. — Маркун последний раз предлагает тебе вступить в гильдию и платить взносы.

Эх, гильдии, гильдии! Король закрывает глаза на гильдию воров и на гильдию убийц. До поры до времени. Официальные власти не трогают эти сомнительные организации, пока они не зарываются и платят налоги. И надо сказать, в казну от гильдий идут огромные налоги. Просто огромные. Чуть ли не половина от заработанных ворами-убийцами денег. Потому я и не в гильдии. Зачем кому-то дарить деньги, заработанные почти что честным трудом? Хотя, например, в соседней Исилии эти гильдии запрещены. В тамошнюю казну и так течет золото от гномов из Стальных шахт.

— Мне жаль его огорчать. — Я как можно гадливее ухмыльнулся.

Гаррет-тень, мастер-вор, о котором в Авендуме ходят легенды и который ни разу не попадался страже, не хотел вступать в гильдию воров города.

— Я свободный охотник. И Маркуну я ничего не должен. Он и так захапал под себя всех воров Авендума, и я подчиняться разжиревшему карманнику не собираюсь.

— Хорошо. — Бледный нисколько не расстроился от моего отказа и все так же безразлично смотрел мне в глаза. — Это твое последнее слово?

Я кивнул, показывая, что разговор исчерпан. Сквозь шум и гомон заведения мое ухо расслышало тихий щелчок взводимой пружины. Я вновь перевел взгляд на убийцу. Его руки были уже под столом. Это произошло незаметно от меня и в очередной раз говорило о Бледном как о профессионале высокого класса.

Мда. Скряга Маркун в этот раз не на шутку расщедрился и нанял одного из лучших убийц. Бледный, как я продолжал его называть, был лучшим хотя бы потому, что я раньше никогда его не видел и ничего не слышал о нем.

Я расслабился и постарался не делать резких движений. Рыпаться не стоило, тем более не зная, что там у Бледного под столом. Такой же арбалет, как у меня, или еще что похуже?

— Ты прости, Гаррет, — произнес Бледный, хотя я не верил, что этого парня мучает совесть. — Ничего личного, это всего лишь работа. Ты понимаешь.

— Ты, видно, глупец, если собираешься отправить меня к Саготу в заведении Гозмо.

— Ну что ты. Ты просто вдруг окажешься пьяным, и я, как твой лучший друг, помогу тебе выйти. Прогуляться на свежем воздухе.

Значит, снотворное. Я сжался, ожидая удара. Попался вор!!!

Но, как всегда, милая удача кинула кости, и мне выпали шестерки. Во всем «Ноже и Топоре» наступила оглушающая тишина. Замолкла певичка, замолкли пьяный хохот и оживленные разговоры. Настоящая кладбищенская тишина опустилась на зал. Я посмотрел на вход, и мои глаза, видно, тоже стали квадратными от удивления, потому как даже профессионал Бледный сделал то, чего никак нельзя делать профессионалу. Он обернулся, решив посмотреть: что же такое произошло?

Возле входа в трактир стояло человек двадцать городской стражи. Стражники крепко сжимали руками алебарды, видно готовясь пустить их в ход, если где-нибудь сверкнет нож. Было видно, что это не портовые дармоеды, а стража Внутреннего города. Слишком откормленные и холеные. Таким палец в рот не клади. И даже вышибалы, маму которых можно было уличить в связи с троллями, отошли в сторону, пропуская незваных гостей в святая святых воровского мира. Должно было случиться что-то важное, чтобы стражники, которым Гозмо регулярно отстегивал дань за то, чтобы они не замечали его маленького заведения и публики, которая в нем обитает, пришли сюда. Впереди всей этой оранжево-черной оравы стоял не кто иной, как начальник городской стражи — барон Фраго Лантэн. Его взгляд близоруко ощупывал замолчавший зал, бегал по столам, ища кого-то, нырнул в полумрак, где сидели я и Бледный, пошел дальше, замер, а затем снова возвратился к нашему столику и вцепился в меня. Барон кивнул сам себе и направился прямо ко мне.

— Вина, — бухнул он, проходя мимо побледневшего Гозмо, который наконец-то оставил и так чистые кружки в покое.