Пепел - Березин Федор Дмитриевич

– Не все, конечно, но разберемся.

– Я надеюсь на вас, Хадас, очень надеюсь. Я думаю, мы не зря вытащили вас из ада внизу, правда?

– Да, адмирал, я счастлив, что вы мне доверяете, и не подведу. – Врать было так просто, он сам верил себе в этот момент. Хадас отдал честь и уже двинулся к двери.

– И никакой лишней болтовни, Кьюм, никакого этого штатского базара. Черт знает что последнее время творится на базе.

Хадас снова повернулся в фас.

– Вы, корвет-капитан, один из лучших пилотов, и не только базы. У нас служат опытнейшие военные космолетчики Земли, вы еще молоды, у вас все впереди, никогда не забывайте о перспективах, капитан.

Знал бы он, о каких перспективах размышлял ночами Кьюм.

* * *

Командир базы Мун Гильфердинг не ведал, за какие заслуги он взлетел на эту должность, по сути, самую ответственную, истинно военную ступень в иерархии землянина в настоящее время. Только здесь, в тысячах световых лет от Солнечной системы, проводились активные операции – так сказать, демонстрация силы в ее применении. Если бы не эта серьезная война, ведущаяся малой собственной кровью, но огромной концентрацией мощи, трудно было бы оправдать дальнейшее существование гигантской армии и продолжение ее совершенствования. Астро-адмирал Мун Гильфердинг всю жизнь был сторонником осторожных действий. В древнейшие времена он, пожалуй, очень подошел бы для управления каким-нибудь соединением на территории, граничащей с союзным государством. Он не слишком долюбливал агрессивные рискованные поступки, и Чингисхан из него бы явно не получился. Однако он считал себя стратегом с большой буквы и доверие верховного командования на управление Маарарской армией осознавал как высшее признание своих заслуг перед вооруженными силами. Военные разрушения, ведущиеся на громадной площади суши внизу, он планировал методически, долго совещаясь с командирами меньшего ранга и заместителями. Целью этих совещаний было прямое осаживание их инициативы. Выполнение инструкций находящейся в неизмеримом числе триллионов километров Земли он считал высшей воинской добродетелью. Он любил эти инструкции, они никогда не противоречили его собственным убеждениям, но тем не менее он ни разу не подумал о том, что виной его назначения была именно психологическая совместимость с подсмыслом основной военной доктрины.

Сегодня, как и все последние виртуальные дни и ночи, Мун Гильфердинг клял тот день, когда согласился на повышение, насколько проще было бы сейчас находиться на матушке-Земле и в тиши кабинета, с реальным видом города из окна, тщательно дорабатывать плановые военные учения. Астро-адмирал боевого космического форпоста человечества был в панике. Это была странная паника, это была паника, вызванная сокрушительнейшей в истории победой. Он был просто в трансе оттого, что прикончил не только орды врагов, но и саму экосферу планеты. Еще одно потрясение он испытывал от того, что теперь все зависело от инициативы и решительности военных практически самого низшего звена, он вынужден был обстоятельствами дать им эту власть, и от их умения зависел исход войны. Ученые базы доказывали, что война уже закончилась автоматически: после смещения литосферы планеты наведение любых баллистических ракет, сделанное до того, теряло свою ценность. Да по расчетам так и выходило, но он не верил в это. Ведь по трезвым, обоснованным рассуждениям и нанесенный по Мааре удар был неосуществим. Невозможно было существование подземной страны, находящейся на самообеспечении столь длительное время, но… Как он мог теперь доверять этим утверждениям? Как он мог вообще чему-либо доверять? Всегда он был убежден, что база прикрыта и замаскирована так, что уничтожить ее нельзя. Жизнь убедила в обратном. Еще бы чуть-чуть, наводись, к примеру, ракеты этого мифического гения Аргедаса немножечко точнее, и все. Да и вообще, что бы они знали сейчас о противнике, за исключением того, что он существует, если бы не цепь случайностей. Вначале их пилот попадает в подземный город, попадает абсолютно ненамеренно, ведь вайшьи не разъезжают в вездеходах по поверхности постоянно, их бы давно обнаружили. Исходя из логики, это было незаурядное явление – осмотр местности перед последней подготовкой к пуску. А далее: этот пилот какими-то путями умудрился сбежать, и снова невероятные обстоятельства – спасательная экспедиция по поводу другого космонавта. Черт возьми, это выходило за рамки обычной статистики, далеко за грань чуда. Как можно вообще чему-то верить в этом окружающем мире? Реален ли он сам? Был только один путь убедиться в этом, и астро-адмирал Мун Гильфердинг думал о нем уже не первый раз.