Голубятня на желтой поляне - Крапивин Владислав Петрович

Янка смущённо затоптался. Ему дали блестящий лист и плоскую красную коробку. Наверно, с конфетами. Он быстро наклонил голову, шевельнул губами: видимо, сказал спасибо. И пошёл с эстрады. Я опять замахал ему: давай сюда! Он заметил, кивнул.

Но тут клоун снова закричал:

— Дети! Пока готовятся наши танцоры, мы успеем наградить ещё нескольких ребят! Пусть поднимется на сцену Геля Травушкин!

Кто? Я?

Зачем? Я же не артист…

— Геля!.. Дети, среди вас есть Травушкин?

Знакомых было много. Из рядов закричали клоуну, что «тут он», а мне: «Гелька, давай! Копейкин, жми на сцену!»

Я пожал плечами и пошёл.

Рыжий клоун захлопал растопыренными ладонями, а белый взял меня за руку и радостно объявил:

— Геля Травушкин прекрасно потрудился во время подготовки праздника. Замечательно потрудился! Давайте поблагодарим его за это!..

Зачем это он? Разве я лучше других? Все работали, все ходили перемазанные краской и клеем. Я хотел сказать об этом, но ребята захлопали, зашумели, а клоун закричал:

— Поэтому Геля Травушкин тоже получает диплом и подарок! Диплом — вот он, а подарок очень большой. Пусть Геля пройдёт вон в ту дверь и там получит свою награду!

Я пробормотал «спасибо» и пошёл к дверце в глубине эстрады. Было ужасно неловко, но и любопытно было: что за подарок? И даже мелькнула мысль: «Может, я в самом деле немножко лучше других работал?»

За дверью оказалась фанерная комнатка. Но подарка мне там не дали. Там переодевались для танца девчонки. Они завизжали и вышибли меня вон. Хорошо, что не на сцену, а в другую дверь — в кусты позади эстрады. Я выбрался из кустов и ошарашенно помотал головой. Вот так подарочек! Что это, карнавальная шутка? Ничего себе шуточки…

Я очень разозлился. Скомкал захрустевший диплом и закинул в кусты. И тогда из кустов появился ещё один клоун. Вышел легко, незаметно как-то, даже веточки не шелохнулись. Он был в жёлто-красном балахоне и в маске. Маска — такая весёлая рожа, губы растянуты в широченную улыбку и похожи на жирный красный полумесяц.

— Это ты Геля Травушкин? — спросил клоун воркующим голосом из-под маски.

— А что вам надо? — ощетинился я. Потому что хватит с меня шуток.

— Тебя надо, голубчик! — обрадовался он. — Пойдём.

— Куда?

— За подарком, конечно!

Он взял меня за локоть красной плюшевой перчаткой. Я вздохнул и пошёл. Стало жаль диплом, но тут же я подумал: «Потом найду и разглажу».

Клоун повёл меня по узенькой заросшей аллейке. Идти по ней вдвоём было тесно, царапались ветки, но я стеснялся сказать «отпустите». Мы пришли к старой кирпичной будке, вроде водокачки. Клоун толкнул дощатую дверь и промурлыкал:

— Входи. Здесь подарочная кладовая.

Окон в будке не было, у потолка сияла белая лампа. Под лампой блестел обитый металлом длинный стол. А на его дальнем краю стояла… Вот это да! Там стояла серебристо-голубая модель марсианского шагающего вездехода «Кентавр-супер»!

Не игрушка, а именно модель. Копия. Большая, в полметра высотой. Я такую видел в Музее Звёзд, когда ездил на экскурсию в Южный Пояс городов.

Клоун подтолкнул меня к столу и шелестящим голосом сказал:

— Она твоя… Она управляется мыслью. Вернее, импульсами желаний. С помощью этих приборов. — И он ловко надел мне на запястья широкие кожаные браслеты. На браслетах оказались чёрные металлические диски размером побольше часов. Тяжёлые…

— Пойдём, Геля Травушкин…

Клоун усадил меня на табурет напротив модели. Придвинул к самой кромке стола — так, что я упёрся в неё грудью. Руки мои он вытянул вперёд и положил на стол. Диски на браслетах звякнули о металл.

Стол был холодный. На голых руках сразу высыпали пупырышки. Металлический край леденил грудь сквозь рубашку. Я вздрогнул и почему-то оглянулся на дверь. Она была закрыта.

— Слушай, Травушкин….

Клоун стоял рядом с «Кентавром». Маска его улыбалась изо всех сил. Было неприятно видеть широкий неподвижный рот, когда слышишь разговор.

— Сосредоточься, Травушкин.

— Холодно…

— Ничего, ничего. Сосредоточься. Прикажи машине двигаться. И она пойдёт!

Я вздохнул, поёжился и сосредоточился. Приказал «Кентавру»: «Иди! Ко мне!» Даже представил, как он идёт.

Но «Кентавр» не двигался.

— Не работает, — сказал я.

— Сейчас, сейчас…

Клоун, подпрыгивая, обежал вокруг стола и опять подскочил к модели. Поднял крышку кожуха.