В плену у орбиты - Кейдин Мартин

Ему казалось, что он совершенно неподвижен. Это капсула медленно плыла к нему.

Она плыла вверх… она пройдет на уровне его головы. Ему хотелось взмахнуть руками, чтобы изменить направление движения, но он подавил это почти непроизвольное желание. Он боялся, что просто начнет вертеться или кувыркаться. Он заставил себя ждать… Ему казалось, что он слышит, как медленно тикают часы.

«Вот… капсула уже почти рядом. Не хватайся за нее! Поднимай руки осторожно, медленно, плавно…»

Его перчатки заскользили по поверхности капсулы.

Он заставил себя расслабить мышцы, пытался погасить свое движение прикосновением одних пальцев. У капсулы все же была значительная масса — тысяча триста килограммов, он мог отскочить от нее как мячик. Дагерти осторожно тормозил пальцами, затем ладонями, а ноги продолжали двигаться, пока тоже не коснулись поверхности капсулы.

Люк!.. Дагерти крепко ухватился за край открытого люка «Меркурия». Другой рукой он выбрал свободный конец троса с карабином и бросил его — легонько, легонько! — в проем люка.

Через мгновение он почувствовал, что трос резко натянулся. Пруэтт взял его! Дагерти облегченно выдохнул воздух.

Самое трудное было сделано!

А в капсуле Дик Пруэтт уже обматывал трос вокруг себя. В скафандре делать это было чертовски неудобно, но помогла невесомость троса — он плавал и не вываливался из рук. Пруэтт обмотал его вокруг одного из ремней снаряжения скафандра и просунул между ногами. Затем дважды обернул трос вокруг пояса и снова пропустил под ремни. Руки слушались его плохо, но он всетаки ухитрился завязать простой узел и затянул его изо всех сил. «Вот и готово. Не очень изящно, но не развяжется».

Он услышал три резких звонких стука и улыбнулся: Дагерти же посулил постучаться к нему в дверь… «Теперь задача — выбраться из этой штуки…»

Ему приходилось напоминать себе, что при движении надо упираться ногами либо в кресло, либо в переборку, а руками — держаться за что-нибудь. Но он пробыл в невесомости свыше пяти суток, попривык, и все обошлось гораздо лучше, чем он ожидал. Сначала он поднял руку и просунул ее в люк, затем другой рукой крепко ухватился за стойку и начал медленно протискиваться наружу.

Когда он высунул голову, перед ним крупным планом предстал… башмак. «Не лучший вариант встречи с Дагерти, но все же прекраснее этого башмака я в жизни не видал!»

Ему пришлось напрячь все силы, чтобы преодолеть давление в скафандре и опустить другую руку вдоль тела. Он прижал ее к животу, чтобы она не отскакивала, и слегка оттолкнулся ногами от пола кабины.

И тут он почувствовал, как что-то сдавило его левую руку. Он медленно повернул голову — Дагерти, держась за обрез люка одной рукой, помогал ему выбираться из люка.

Они взглянули в лицо друг другу и широко заулыбались.

Дагерти подался вперед, к Пруэтту, пока лицевые шторки их шлемов не соприкоснулись, и еще чуть-чуть поднажал для надежности контакта. Теперь они могли переговариваться без радио, за счет прямой звукопроводности шлемов.

Дагерти чуть не расхохотался, услышав странно вибрирующий голос Пруэтта:

— Знаешь, такого замечательного сукиного сына, как ты, я еще в жизни не встречал!

— Ладно, ладно, сынок. Папочка пришел за тобой, домой пора.

С лица Пруэтта не сходила идиотски-восторженная улыбка.

Дагерти осторожно потянул его; Пруэтт уперся в край люка кончиками пальцев и оттолкнулся. Через мгновение оба свободно поплыли, уходя под углом от «Меркурия». Капсула начала медленно крениться.

Дагерти стиснул руку Пруэтта. Они прижались друг к другу.

— Времени мало. Кислорода у тебя всего минут на десять. Двинули?

— Двинули, друг.

— Ладно. Трос у тебя закреплен хорошо?

— Да.

— Сползи вниз и ухватись за мои ноги. В скафандре так будет легче всего. Я хочу выбрать слабину троса, а затем подтягиваться к кораблю. Готов?

— Пошел.

Пруэтт, цепляясь за Дагерти, опустился ниже и неуклюже вывернулся за его спину. Обхватив ноги Дагерти чуть выше колен, он старался сдавить их посильнее, насколько позволял скафандр.

Он почувствовал внезапный рывок. «Наверно, Джим выбрал трос и начал… Давай, друг, давай…»

Андрей Яковлев напряженно следил за скованными, неуклюжими движениями двух космонавтов, скафандры которых ярко сияли в свете его прожекторов. «Хорошо, хорошо, — шептал он, — они уже почти у цели».