Доннерджек - Линдскольд Джейн

— Босс и правда знает, как произвести впечатление, — заметила Дьюби.

— Он получает удовольствие от драматических эффектов, — пояснила Фекда, когда они спустились с горы и направились к ближайшей тени.

Фекде и Дьюби пришлось довольно долго ждать. Постепенно музыка становилась громче. И вот кто-то появился у входа в долину.

Человек немного помедлил, пристально посмотрел на Танатоса и медленно зашагал по устланной костьми тропе. Волшебные звуки, как и прежде, легким ореолом окружали его фигуру. Подойдя к подножию могильного кургана, незнакомец остановился.

–..У нашего гостя аналогичные намерения, — добавила Фекда.

— Верно.

Танатос повернул голову и заговорил низким скрипучим голосом — для его слуг это оказалось полной неожиданностью.

— Ты пришел, чтобы сыграть мне «Сказание об Орфее» Полициано?^[11] Говорят, это первая в мире опера. Превосходный фрагмент, я давно его не слышал. Естественно, он вернул меня в одну историю, о которой я много лет не вспоминал.

— Я так и подумал, — ответил человек.

— Я тебя знаю, Джон Д'Арси Доннерджек. Меня давно восхищает твоя работа. Особенно изумительная фантазия на тему загробной жизни, которую ты построил, взяв за основу «Ад» Данте.

— Критикам понравилось, но зрители особого восторга не проявили.

— С моими произведениями обычно бывает так же. Доннерджек несколько растерянно смотрел на Танатоса, пока тот не рассмеялся.

— Маленькая шутка, — пояснил он и добавил:

— В действительности лишь очень немногие верят, что я существую. А как ты пришел к такому выводу — не говоря уж о том, почему решил отправиться в столь необычное путешествие и каким образом сумел найти сюда дорогу?

— Моя работа связана с Вирту, кроме того, я теоретик, — ответил Доннерджек.

— Мне кажется, мы могли бы весьма интересно провести время за обсуждением некоторых вопросов теории — когда-нибудь.

Доннерджек улыбнулся:

— Наверное, это было бы любопытно. Вы самая подходящая персона для вынесения окончательного вердикта.

— Мое слово далеко не всегда оказывается последним. Обычно я предоставляю его другим.

Танатос склонил голову и молча дослушал следующий музыкальный фрагмент.

— Изумительно, — сказал он, когда музыка смолкла. — Ты хочешь, чтобы у меня создалось настроение, необходимое для получения эстетического удовольствия?

Доннерджек поставил небольшое устройство, которое принес с собой, на землю у ног Танатоса.

— Да, именно, — ответил он. — Пожалуйста, примите проигрыватель в качестве подарка. Он может воспроизводить и другие мелодии.

— Я с благодарностью принимаю его, поскольку — как тебе известно — большая часть вещей, попадающих ко мне, обычно повреждена.

Доннерджек кивнул и погладил бороду.

— Мне пришла в голову одна мысль, — заговорил он после короткой паузы, — относительно существа, появившегося у вас совсем недавно.

— Да?

— Ее имя Эйрадис. Темноволосая девушка, весьма привлекательная. Я довольно хорошо ее знал.

— Я тоже, — ответил Танатос. — Да, она здесь. И я уже догадываюсь о твоих дальнейших намерениях.

— Я хочу ее вернуть, — заявил Доннерджек.

— Ты просишь невозможного.

— Подобная ситуация описана в легендах, фольклоре и религиозных книгах. Значит, прецедент был.

— Воплощение мечты, надежд и желаний — вот что это такое. В реальном мире для них нет места.

— Но мы в Вирту.

— Вирту так же реальна, как и Веритэ. Они ничем не отличаются друг от друга.

— Я не могу смириться с тем, что нет никакой надежды.

— Джон Д'Арси Доннерджек. Вселенная никому ничего не должна. Счастливые концовки случаются далеко не всегда.

— Вы утверждаете, будто не в силах вернуть то, что взяли?

— То, что попадает ко мне, уже не способно функционировать как прежде.

— Любое повреждение можно исправить.

— То, о чем мы сейчас говорим, нельзя исправить. Доннерджек широким жестом обвел рукой окружающий ландшафт:

— В вашем распоряжении есть все необходимые средства — в виде частей или программ, — чтобы починить все, что угодно.

— Возможно.

— Отпустите ее ко мне. Вам понравился мой «Ад». Я создам для вас что-нибудь другое — удовлетворяющее всем вашим желаниям.

— Ты искушаешь меня, Доннерджек.

— Значит, договорились?