Теория катастрофы - Горькавый Ник.

Дзинтара и Хао не сдержали удивлённых восклицаний. Джерри уточнил:

— Список содержит 88 технологий и перечисляет людей, которые за них отвечают. Он был составлен на основе упрощённой модели будущего, делающей предсказания лишь на тридцать лет вперёд. Тем не менее, список-88 служит Южным династиям мощным рычагом захвата власти. Наша математическая модель будущего обещает предсказания на сто пятьдесят лет вперёд. Эта модель позволит получить список не из 88, а из трёхсот перспективных технологий.

Никки добавила:

— Если мы перетянем на свою сторону их авторов — хотя бы большинство из них, — то Южные потеряют первенство во многих областях…

— Теперь мы будем обладать самым ценным секретом мира! — воскликнул возбуждённый Хао. — Мои руки просто чешутся взяться за эти уравнения!

Девушка улыбнулась, глядя на друзей.

— Ребята, я столько лет была волком-одиночкой, надеялась только на себя и даже не представляла — как может быть иначе… Оказывается, это так здорово — работать вместе. Каждый из нас может что-то, чего не может другой. Складывая наши усилия, мы умножаем их. И я буду удивлена, если найдётся дело, которое нам не по плечу!

— Я тоже! — хмыкнул Джерри. — Тебя ничем не остановить. Невозможное тебя только раззадоривает.

— Невозможное? — надменно подняла бровь Дзинтара. — Не говорите чепухи! Соберёмся — и посмотрим, что можно сделать с этим невозможным…

Все дружно рассмеялись. Скептиков за столом уже не осталось.

Это стало главным, но нигде не зафиксированным результатом первой встречи «Общества Рождественского Ключа».

Самое важное всегда ускользает от протоколов.

В мире нарастала напряжённость вокруг закона о геносвободе.

Римский папа каждый день появлялся в окне над ватиканской площадью Святого Петра и энергично призывал к невмешательству в человеческий геном и к единству всего человечества. Папа был избран недавно, был сравнительно молод и полон сил.

В десятках парламентов и конгрессов сторонники и противники закона — партии «мутантов» и «натуралов» — вели яростные споры, переходящие в оскорбления и даже драки. Время тонких контраргументов и изящного остроумия кончилось — в ход пошли тупые угрозы и бессвязная ненависть.

На улицах страсти митингующих сдерживались лишь полицейскими водомётами, слезоточивым газом и электродубинками. Толпы противников закона осаждали государственные здания и громили научные генетические лаборатории — до каких могли дотянуться, поэтому горели даже невинные центры селекции зерновых. «Натуралы» угрожали: если «закон о геноэлите» будет принят, то нынешние демонстрации покажутся нежными цветочками.

Никки смотрела новости и надеялась, что партия «натуралов», которая протестовала против генетического клина в единство человечества, победит. Она не понимала, почему многие не осознают простую вещь: нельзя возводить непреодолимый барьер между людьми.

Генеральная ассамблея ООН ещё никогда не собиралась в столь напряжённой обстановке. Каждую национальную делегацию провожали в аэропортах напутственные крики двух возбуждённых толп демонстрантов, разделённых полицейскими кордонами.

«Натуралы» были многочисленны и энергичны. Они вручали петиции и давали интервью, держали в осаде бастионы власти и пользовались поддержкой большинства бедных кварталов. Многочисленные церкви, яростно не любящие друг друга и соперничающие за паству, выступили единым фронтом против вмешательства человека в божий промысел.

Пикеты партии «мутантов» выглядели не так внушительно, зато они раздавали больше красивых листовок и брошюр, а их рекламные ролики крутились по всем тиви-каналам. За принятие закона выступали не только аристократы, но и средний класс, а также большинство интеллектуалов. Пресса и аналитики уверенно прогнозировали победу закону; политика ведь делается не на уличных демонстрациях — это лишь паровой свисток на крышке, а сам котёл, в котором варится горячая политическая каша, скрыт от посторонних взглядов — как и кочегары у котла.

Наступил день голосования за новый закон.

Никки и Джерри следили за происходящим из кинозала башни Леопардов. Там был самый большой экран, и возле него собрались студенты — сторонники «натуралов».

Вместе было легче терпеть жгучее и тягучее время.

Сторонники «мутантов» заполнили башню Драконов, и там тоже царило наэлектризованное ожидание.