Час Быка - Ефремов Иван Антонович

— Сюда можно только войти, а возвращаться надо другим путем. В те времена не существовало автоматики, да она и не уцелела бы на протяжении многих веков, — сказал Таэль.

Они спустились по узкой каменной лестнице в толще стены, повернули дважды и стали подниматься. На последней ступеньке из стен торчала серповидная рукоятка. Родис нажала ее и невольно прищурила глаза от света, очутившись в своей спальне, только с другой стороны.

Таэль подпрыгнул, ухватился за конец карниза над окном и плавно опустился на нем, задвинув стену.

— Если кто-нибудь случайно повернет рукоятку, стена все равно останется закрытой. — Тормансианин сиял, как мальчик, обнаруживший сокровища. — Завтра мы будем ждать вас за стеной в это же время. Если окажется какая-либо помеха, дайте сигнал инфразвуком СДФ. Пищу для вас будут привозить из дворца Цоам. Не ешьте ничего, мы сами будем кормить вас. Зная ваш простой вкус, не сомневаюсь, что вы найдете нашу пищу съедобной. Но сегодня придется попоститься.

Фай Родис только улыбнулась.

— А теперь я должен проститься с вами, — сказал Таэль, взяв руку Родис и намереваясь поднести ее к губам. После «дара смерти» она разрешила инженеру эту нежность и сама иногда целовала его в лоб. Но сегодня она слегка отвела руку и сказала:

— Я пойду с вами.

— Как? Зачем? А «лиловые»?

Фай Родис улыбнулась. Она спустилась к статуе змеи и вышла на открытую галерею под редкозвездное ночное небо.

«Лиловые», топтавшиеся у входа в пятый храм, свысока приветствовали знакомого им Таэля и не заметили Родис.

У главных ворот собралось несколько «лиловых» с командиром во главе. Соблюдая формальности, он потребовал карточку Таэля, не замечая идущей с ним рядом земной женщины.

Наконец Родис и Таэль вышли на площадь к памятнику Всемогущего Времени. Родис видела его мельком из машины и теперь решила рассмотреть. Четыре высоких фонаря бросали мертвенный ртутный свет на памятник.

— А как вы войдете обратно? — забеспокоился Таэль.

— Как вышла.

— Массовый гипноз! — догадался инженер. — У нас его применяют для общественного покаяния. Биологи разработали специальный аппарат в виде змеи. Сочетание музыки, ритмического движения и светового гипноза.

— У нас есть много людей с врожденными к тому способностями. Усиливая их особой тренировкой, люди становятся врачами, а я вот не стала врачом. Но бесполезный для историка дар неожиданно пригодился…

Вдали послышались чьи-то шаги. Инженер исчез за постаментом, а Родис принялась медленно обходить кругом древний памятник, пытаясь понять чувства народа Ян-Ях, жившего тысячелетие тому назад. Четыре воедино слитые мужские фигуры гигантского размера. «Всемогущему Времени», — прочитала Родис огромные золотые знаки на круглом пьедестале. Лицом к открытому пространству, откуда сходились поднимавшиеся из города тесные улицы, стоял, расставив ноги, каменный гигант с бесстрастным, ничего не выражавшим лицом. Обеими руками он держал широкий щит с надписью, из-за верхнего края которого перегибалась змея тормансианской породы со сжатой с боков головой. В раскрытой пасти торчали огромные ядовитые зубы. «Кто потревожит могилу Времени, будет укушен разбуженным змеем», — гласила надпись на щите. С правой стороны, скрывая улыбкой злое потаенное знание, Время, в его втором обличье, пропускало под простертой рукой череду безликих людей, выходивших из-под пьедестала. На другой стороне тот же гигант, жестоко растянув широкий рот и раздув ноздри приплюснутого носа, обрушивал на обогнувших сектор пьедестала толстую дубину, усаженную гвоздями. Люди корчились, защищая лица и головы, падали на колени, извиваясь, раскрывая чернеющие рты в застывших криках страдания. Там, где оружие уже не могло достать, шествие низвергалось в провал, закрытый едва заметной решеткой.

Четвертая сторона памятника, повернутая к храму, окаймлялась дорожкой из стекла того же цвета, что и камень памятника. Здесь четвертое лицо исполина озаряла улыбка, печальная, полная утешения и странного торжества. С ласковой осторожностью он склонялся над толпой стремившихся к нему молодых мужчин и женщин с сильными и красивыми телами. Они тянулись к гиганту, а он как бы приглаживал ладонью ниву поднятых к нему рук и опрокидывал широкую чашу на обращенные к нему с надеждой и радостью лица.

Тихая и сосредоточенная, Фай Родис вернулась в свои отрезанные от всего мира апартаменты и связалась по СДФ с Эвизой, описав ей расположение нового жилья. Эвиза подключила Вир Норина, и Родис успокоилась, что ее изгнание не отразилось на товарищах. Очевидно, недовольство Чойо Чагаса было обращено только против нее.