Фрайдэй - Хайнлайн Роберт Энсон

— Хотела бы я быть в этом уверенной.

— Если с тобой что-то случится, это будет только по случайности, а того, кто в этом провинится, подвесят за большие пальцы. Как минимум. Услышав остаток твоей истории, я теперь знаю, почему данные мне инструкции были столь строгими. Фрайдэй, ты им нужна не «живой или мертвой», ты нужно им абсолютно здоровой. Они скорее дадут тебе бежать, чем осмелятся сделать с тобой что-нибудь.

— Тогда все будет легко.

— Не будь так в этом уверена. Хотя ты и дикая кошка, уже было доказано, что достаточное количество людей может схватить тебя и не дать бежать; мы оба это знаем. Если они знают, что ты бежала — а я думаю, они знают; капсула больше чем на час задержалась с отлетом…

— О! — Я взглянула на палец. — Да, мы должны были уже приземлиться. Пит, они ищут меня!

— Я думаю, да. Но пока не зажгли свет, не было смысла тебя будить. У них уже было примерно четыре часа, чтобы убедиться, что наверху, на палубе с экскурсантами из первого класса, тебя нет. Мигрантов они тоже должны будут осмотреть. Поэтому, если ты здесь — а не спряталась в большом корабле — ты должна быть в этом трюме. Я, конечно, слишком упрощаю, потому что в таком месте, как эта капсула, есть сотня способов играть в прятки. Но они будут контролировать два узких места: грузовой люк на этом уровне и пассажирский выход уровнем выше. Фрайдэй, если они используют достаточно людей — а так и будет — и если у этих громил будут сети, липучие веревки и стреноживалки — а у них это будет — тебя поймают, ничего тебе не повредив, когда ты будешь выходить из капсулы.

— О. — Я подумала. — Пит… если до этого дойдет, сначала там появятся убитые и раненые. Я сама, может быть, погибну — но за мой труп они дорого заплатят. Спасибо, что предупредил меня.

— Они могут поступить и несколько иначе. Они открыто показывают, что двери контролируются, чтобы ты не высовывалась. Так они выпускают мигрантов — ты, конечно, знаешь, что они выходят через грузовой люк?

— Нет.

— Теперь знаешь. Их выведут, проверят — а потом закроют большую дверь и напустят сюда усыпляющий газ. Или слезоточивый газ, чтобы заставить тебя выйти, вытирая слезы и выворачивая желудок наизнанку.

— Брр! Пит, на корабле действительно есть запас этих газов? Просто интересно.

— И этих, и еще хуже. Пойми, капитан действует на расстоянии многих световых лет от закона, и у него есть только горстка людей, на которых он может положиться в трудную минуту. На этом корабле в каждом рейсе в четвертом классе ездят банды отчаянных головорезов. Конечно, здесь есть оборудование, позволяющее выборочно заполнить газом любой отсек. Но, Фрайдэй, когда они используют этот газ, тебя здесь не будет.

— А? Продолжай дальше.

— Мигранты идут по центральному проходу этого трюма. В этот раз их почти три сотни; они будут упакованы в своем отсеке плотнее, чем положено по технике безопасности. В этот раз их так много, что, я думаю, они даже не будут знать друг друга, у них не будет времени познакомиться. Мы воспользуемся этим. И еще очень, очень старым методом, Фрайдэй; который Одиссей использовал против Полифема…

Мы с Питом забились в почти темный угол, образованный генератором и чем-то в большом ящике. Освещение изменилось, и мы услышали ропот сотен голосов. — Они приближаются, — прошептал Пит. — Не забывай, для тебя лучше всего найти кого-нибудь, у кого слишком тяжелая поклажа. Таких людей будет достаточно. Наша одежда в порядке — мы не похожи на пассажиров первого класса. Но нам нужно что-то нести. Мигранты всегда нагружены вещами; у меня достоверная информация.

— Я понесу чьего-нибудь ребенка, — сказала ему я.

— Прекрасно, если тебе удастся. Тихо, они идут.

Они действительно были нагружены вещами — причиной тому была довольно мелочная (на мой взгляд) политика компании: мигрант может везти без дополнительной платы все, что сможет засунуть в эту каморку, которая называется каютой третьего класса — если он сможет без посторонней помощи унести это с корабля; таково определение «ручной клади», данное компанией. Но за все, что ему приходится помещать в трюм, он платит как за багаж. Я знаю, что компания должна получать прибыль — хотя мне не обязана нравиться ее политика. Но сегодня мы собрались использовать это в своих целях.

Проходя мимо, почти никто не смотрел в нашу сторону, а кто смотрел, не обращал внимания. Они выглядели усталыми и озабоченными, и, я думаю, так и было на самом деле. Там было множество детей, и почти все они плакали. Первые два десятка человек шли быстро. Дальше толпа двигалась медленнее — больше детей, больше багажа — и плотнее. Пора было притворяться «овцой».