Искатель. 1966. Выпуск №2 - Тарский Юрий

Рид берет бумаги.

— Письмо Ленина…

— О-о! — Сенатора бросило в жар. Снял шляпу. Садится. Читает: — «Письмо к американским рабочим». — Отшучивается: — Это не по адресу, — Читает дальше: — «Товарищи…» — Разводит руками.

— Но они же ваши избиратели.

— Ха! Вы хитрый человек, мистер Рид.

— Ну, так как?

— Не торопите меня, мистер Рид… — Райтсон углубляется в чтение.

В зале шумно, накурено. На маленькой эстраде певица. В зал входят Шапорина, несколько мужчин. С ними «Бычья Шея». Они усаживаются за столик. Подходит официант.

— Они здесь… — говорит он тихо Шапориной.

— Сам я решить не могу. — Райтсон встает, аккуратно прячет письмо в боковой карман.

— Мы должны знать.

— Мистер Рид, никаких гарантий.

В кабинете появляется телохранитель сенатора. Райтсон понял:

— Время.

Рид, Петр, за ними сенатор Райтсон и сопровождающий выходят из кабинета в зал клуба. Идут к выходу.

— Вот он! — тихо говорит Шапорина «Бычьей шее». Группа мужчин поднимается из-за столика, преграждая путь Риду, Петру и сенатору.

— Мистер Леднев, господин Мравин, «товарищ» Петр… Соблаговолите отдать письмо Ульянова… — она решительно протянула руку, — Ле-ни-на.

Петр поворачивается к Риду, как бы продолжая прерванную беседу.

— Отличный клуб, — улыбается Петр.

— Самое веселое место…

— Ну что ж! — Шапорина готова ко всему. — Попросим иначе…

Несколько человек шагнули к Петру. Пытаются выхватить портфель.

Официант подскакивает к Шапориной и стоящему рядом с ней «Бычьей шее».

— Не у него… у сенатора…

— Ах, вот что! — Шапорина смерила Петра взглядом. — Иуда! За сколько продали родину?..

Сенатор уверенно миновал зал. Он — почти в дверях.

— Остановитесь, мистер Райтсон… — Сенатор обернулся. — Вам придется иметь дело с представителями правительства… — процедил «Бычья шея».

— И что же? — Райтсон остро взглянул сквозь очки.

— Вы действуете на руку Советам!

Райтсон снял очки, небрежно сунул их в карман пиджака и только тогда ответил, глядя поверх всех, в никуда:

— Слушайте, вы, «представитель»… Правительство будет республиканским. Я уверен. А уж насчет Советов мы разберемся после выборов.

— Письмо!.. — повысил голос «Бычья шея».

Петр обернулся к Шапориной и как бы вскользь бросил:

— Ну, как насчет родины?..

Не отвечая, Шапорина вынимает из муфточки пистолет.

— Осмелитесь стрелять? — Райтсон почти насмешливо глядит на Шапорину. — Я сенатор!

— А хоть бы и президент! — «Бычья шея» тоже вынимает револьвер.

Выстрел.

«Бычья шея» падает ничком.

Шапорина не понимает, что произошло.

Паника. Посетители клуба, отталкивая друг друга, бросаются к выходам.

В дверях зала, у входов из-за кулис на сцену, у окон стоят люди с пистолетами. Сенатор окружен своими людьми. Райтсон говорит одному из них:

— Стрелять не следовало.

Телохранитель сенатора прячет револьвер. Отвечает спокойно:

— А мы-то при чем?.. — Показывает на вездесущих фоторепортеров, направивших объективы аппаратов на Шапорину. — Это дело эмигрантов… не так ли?

Сверкают магниевые вспышки.

«Руки прочь от России!..»

«Прекратить необъявленную войну!..»

«Народ Америки не будет воевать с Россией!»

Орет газетчик, размахивая пачкой свежих листов.

Он стоит у портовых ворот.

Люди берут свежие листы. Читают тут же.

Другой газетчик:

«Забастовка докеров. Пикеты рабочих».

«Рабочие отвечают Ленину: Колчак не получит оружия!»

У входа в порт — рабочие, докеры, грузчики. Сидят. Читают. Прохаживаются.

В порт не входят.

На ступеньке грузовичка сидит Петр. У его ног — вещевой мешок. Вид Петра говорит о том, что он собрался в далекую дорогу. Теплый свитер, шарф, крепкие ботинки.

Доносятся крики:

«Америка предлагает штыки. Русские — борьбу идей…»

Петр поднимается. Переходит через улицу, добирается до газетчика. Бросает несколько монет, берет газеты.

«Письмо Ленина — по-прежнему сенсация номер один!..»

Петр подходит к другому продавцу, в руках — уже целая пачка.

Неторопливо возвращается он к автомобилю. Усаживается на ступеньку. Развязывает мешок.

«Интернациональный долг рабочих Америки — помочь Советской России!..»

Петр аккуратно складывает газеты в мешок.

— Садись…

Петр видит: Рид влезает в кабину. Петр недоумевает.

— Иди, расскажу, — зовет Рид.