Экипаж черного корабля - Березин Федор Дмитриевич

Имелось что-то нереальное в этом медленном парении над сушей чудовищной, растопыренной в стороны массы. Здесь явно нарушались, обходились на повороте, с помощью каких-то адвокатских вывертов примато-переразвитого разума устоявшиеся законы функционирования мира. Вселенная не могла этого вынести, она и без того слишком долго терпела. Требовалось срочно прекратить этот спектакль-заблуждение возомнившего о себе ответвления генеалогического древа эволюции. И не важно, что для сброса занавеса использовался тот же биологический вид — Природа изворотлива!

Догадывался ли наивный эксплуататор синтезированной мощи ядра о столь серьезном сговоре против себя? Абсолютно нет! Он шел и шел, покуда не был внезапно остановлен несколько более примитивной — в плане извлечения энергии — системой, синфазным подрывом двух «крепышей». Если бы они помещались рядышком, разрыв в опережении начала реакции даже в пикосекунду у одного привел бы к невозможности выхода в режим реакции другого, поскольку взрывная мощь передовика испарила бы соседа раньше, чем он самостоятельно разогрелся бы до миллионоградусного жара. Но они располагались в километрах, а значит, примчавшийся радиоимпульс, блокирующий предохраняющий код и замыкающий контакты, сумел «поджечь» обе бомбы.

Первым до «Ящера» добрались поражающие факторы мины, стершей молекулярную и даже атомную структуру несчастного Забата. «Боевой горе» повезло не попасть в эпицентр, и уникальная броня сохранила свою мощь. В ином случае даже ее многослойность не уберегла бы от беды, ибо в этой Вселенной ничто, кроме сверхмощного магнитного кокона, не может противиться хаосу плазмы. Мгновенная белая вспышка обратила тьму в свет, выжгла тепловые и прочие сенсоры «Ящера», направленные в сторону взрыва. Поток различного рода излучений забил приемные и передающие волноводы локаторов, огненной лапой проскочил по их тонким, извивающимся телам во внутренности «горы», вмиг нагрел рассчитанные на сверхтонкий анализ приемные системы, обратил хлипкими, скрюченными насекомыми новомодные микросхемы, заставил в ужасе моргнуть от страха сигнальные лампы блоков питания. Не слишком, лишь на секунду, отставший сверхзвуковой удар тиснул «Ящера» сдавливающей пятерней, отступил в сомнение, лишь колыхнув этот сверхплотный орех, снова нахлынув, тряхнул, ударил еще, сумел смять защитные кожухи, схлестнуться один на один со сверхдавлением поддерживающей подушки, выдуть ее прочь, освободив от сдерживающих цепей, от рабской покорности еще ничего не понимающим млекопитающим козявкам. А те, наконец, уловили откровение — нужность этих сложных, снабженных амортизаторами боевых кресел, этих самозатягивающихся ремней и выскакивающих из подлокотников подушек. Еще бы, даже без сверхмощного удара, от которого издал стон многослойный корпус, одно лишь исчезновение давления опоры привело к падению «Ящера» вниз почти с десятиметровой высоты. Но что-то сгладили сминаемые остатки защитного кожуха, что-то — продолжающие выть вертикальные толкатели. Может, на одну малюсенькую долю секунды выбитый из привычной колеи «противофазник» заикнулся, и окружающий и уже сошедший с тормозов мир огласил несдерживаемый рев «Сонного ящера». Это не произвело эффекта, хаос уже властвовал в мире, и голос прирученного цивилизацией железа не мог с ним спорить.

Но все вершилось одновременно. Чуть зазевавшийся из-за дистанции удар второго «крепыша» выбил все активизированные сенсоры «Ящера» и с другой стороны корпуса.

Словно подготовленно сработал умелый боксер, дав боковой в челюсть вначале слева, а затем с минимально возможным интервалом справа. Кроме того, оттуда, справа, отправились в полет сорванные непросчитанной, но надежной закладкой заряда скалы. Конечно, они разломились на более мелкие сегменты — как ни эффективен был заряд, он имел тактический уровень и не мог шлифовать местность, подобно мегатонне, а потому камни, долетевшие до «Ящера», имели массу покоя от тонны до пяти, но никак не десять и более: все относительно крупное полегло, не достигнув до цели. Но то, что принеслось, имело приличные скорости. Нет, удары гранита все равно не могли смять структуру брони, но тряхнуть корпус, заставить где-то далеко внутри лопнуть трубы высокого давления или заискрить рубильники они все-таки сумели.

Пораженный «Ящер» лег несколько под углом, потому как дальний «крепыш», воспользовавшийся паузой, выданной сминающимися и гнущимися перегородками удерживающей подушки, вдул под его кренящееся днище несколько тысяч тонн камня и породы. Для столь тяжелой и габаритной машины перекос в пять метров — это очень много. Где-то внутри натянулись, лопнули самые слабые переборки. А вот тяжелые плиты внешней брони были сцеплены достаточно надежно — казус не расщепил ни один шов. И еще, сразу после падения «тело» гига-танка присыпало сверху задержавшимися в воздухе булыжниками и прочей всячиной, так что это в принципе придало внешним креплениям дополнительный пояс прочности, по крайней мере от выдавливания наружу.