Дом - Колесова Наталья Валенидовна

— А если ты не выйдешь замуж, и у тебя не будет детей, ну пони-маешь, наследников?

Гасси хмыкнула.

— Замужество для деторождения вовсе не обязательно, если ты до сих пор не в курсе! Конечно, у меня будут дети. Девочка, как минимум.

Почему-то ему очень не понравилось это замечание — вернее, он вдруг вспомнил, что с деторождением зато связаны другие действия, которыми Гасси будет заниматься с каким-нибудь кретином…

— И все же? — не отставал он.

Гасси пожала плечами.

— Я знаю, на свете еще имеются Хиллы, наследство перейдет им. Что ты так обеспокоился?

— Я не обеспокоился, — буркнул он. — Просто интересно.

Сладкий, густой, летний запах тянулся по всему первому этажу. Гасси по второму кругу варила свое зелье: "Оно должно выстояться и выпариться, понимаешь?". Стояла у плиты, наблюдая за кастрюлей. Волосы у нее были заколоты учительским узлом на темени и открыва-ли белую линию шеи и беззащитный затылок.

Он поглядел-поглядел, подошел и уткнулся лицом, губами в этот затылок. Гасси не вздрогнула, не напряглась, не отстранилась, не прильнула к нему. Стояла, как стояла. Сказала, не поворачивая голо-вы:

— Что это вы, Уокен?

— Да откуда я знаю? — отозвался Стив с большим раздражением, отпустил ее плечи и отошел. Гасси оглянулась. Находясь на более-менее охлаждающем расстоянии, он спросил — через всю комнату:

— Вы, случаем, не напоили меня своим приворотным зельем?

— Что? — она засмеялась. Смех затих, когда она поняла, что Уокен вовсе не шутит. Гасси зачерпнула зелье ложкой, темная жидкость по-лилась густо. — Ты об этом? Ты что, действительно поверил? Это сред-ство для снятия суставной боли… Я варю его, когда меня соседи по-просят.

Он в который раз почувствовал себя идиотом. Буркнул:

— А почему я не должен верить? Если уж поверил всему остально-му? И вообще — с чего вдруг меня к тебе потянуло? Ты ведь мне даже не нравилась!

Сказано в прошедшем времени, машинально заметила Гасси. Со стуком бросила ложку, воинственно уставилась на него.

— А почему я должна это объяснять? Может, просто от безделья… Мужчины обычно не утруждают себя поисками этих "зачем и почему": захотелось — и все тут!

Уокен хмуро почесал щеку и отвернулся. Действительно, что он на нее набросился? Она его не провоцировала — ни болтовней, ни улы-бочками, ни взглядами. Она с самого начала дала понять, что его при-сутствие в доме ей неприятно. Может, как раз это все и заводило его? Очень непривычно…

Он поднял руки и обезоруживающе засмеялся:

— Ладно. Извини! Это нервы. У меня уже начинается клаустрофо-бия.

Гасси с видимым недовольством, но приняла его слова. Отверну-лась, вновь принялась помешивать «зелье». Сказала себе под нос — через долгую паузу:

— Я знаю, чего ты добиваешься. Не бывать этому. Таково мое сло-во.

Стивен не стал уточнять — о чем это она.

Потому что эти слова были адресованы не ему.

— Гасси, — позвал он осторожно, стараясь не шевелиться.

— А?

— Иди-ка сюда.

— Зачем? — она все-таки подошла, остановилась перед его креслом Он скосил глаз, показал пальцем.

— Скажи, я, и правда, что-то вижу, или у меня очередные глюки?

— Не было у тебя никаких глюков! — недовольно заявила она, по-смотрела влево и улыбнулась. — И нет. Это домовые.

— Кто?!

— Домовые. Ну, знаешь, домовые эльфы, брауни, ночные хозяева. Ты их видишь? Ну ничего себе!

Ничего себе. Он не понимал, чему она радуется. Он видит домо-вых. Следующими, наверное, будут зеленые человечки…

— А почему их так много? — спросил он, стараясь боковым зрением все-таки разглядеть получше. Тоненькие ручки-ножки, пушистые и шу-стрые. — Должен же вроде быть один?

Гасси спросила сварливо:

— А куда, по-твоему, должны были деться те, чьи дома вы собирае-тесь сносить? Хозяева забрали только пятерых, так что всех остальных приютили мы. Неспокойное соседство, и мой домовой не очень дово-лен, но тут уж ничего не поделаешь… Ты открываешь двери! Ты ви-дишь мохначей! Ну надо же! Этак скоро ты станешь одним из наших!

И ушла, напевая, к своей плите.

Стивен насторожился. Что это значит — одним из наших? Одним из тех, кем повелевает этот дом? Он что — меняется? Или кто-то его ме-няет?

Наверное, глупо спрашивать — кто?