Армагеддон 3. Подземелья Смерти - Бурносов Юрий Николаевич

— Что — ты? — перебил безопасника Гумилев. — Ты-то восприимчив! Зачем мне чокнутый охранник, который на меня же и кинется в случае чего? Да и потом, не так уж он от пуль и защищает.

Миллерс потупился, сообразив, что сморозил глупость. Потом вскинулся:

— Нет, но вот же…

— Да, Индро Юльевич тоже иммунный, но у него, к сожалению, другой размер. Мистер Штреллер в его костюм попросту не влезет.

Вессенберг внимательно смотрел на них, кажется, не понимая, о чем идет речь.

— Кому-то нужен мой костюм? — осведомился он.

— Нет-нет. Мы уже все решили, — сказал Гумилев и, не обращая более внимания на сердитое пыхтение Миллерса, быстро разоблачился, оставшись в легком зеленом комбинезоне из прочной ткани. Слава богу, поношенные туфли профессора Андрею подошли, иначе пришлось бы передвигаться босиком. — Отлично, — заметил он и помог доктору справиться с застежками шлема, запихать в который длинную бороду оказалось довольно сложно. Замигавший огонек показал, что фильтр включился. Штреллер заулыбался и показал большой палец.

— Напрасно вы все же, Андрей Львович, — не удержался от последнего замечания Миллерс и недовольно затопал вслед за доктором.

— Если я правильно понимаю, то доктор — единственный, кто на сегодня больше всех знает о здешних секретах. А значит, он ценнее тебя или меня, Антон, — серьезно сказал Гумилев. Молчание Миллерса явно означало, что безопасник так не считает.

— Ты, в самом деле, поаккуратнее, Андрей Львович, — попросил Решетников. — Костюм в самом деле пулю более-менее держал, а твой полупердончик ничего не сдержит.

— Я на рожон не полезу, Кирилыч, — пообещал Гумилев, одергивая свой зеленый «полупердончик».

Поднимались они совсем не так, как спускались, — узенькими лестницами, проложенными прямо по выдолбленным в скале вертикальным тоннелям. Переходы между этажами блокировались мощными дверьми, но доктор открывал их при помощи своего магнитного ключа-карты. Он снова что-то мурлыкал себе под нос, а однажды даже исполнил несколько танцевальных па. Мистер Штреллер явно нуждался в услугах хорошего психиатра, и чем раньше, тем лучше. Психиатр, а точнее, психолог, у Гумилева под рукой теоретически имелся — Петр Петрович Артемьев. Другое дело, что до Артемьева еще надо было добраться.

В мрачных коридорах подземных ярусов было безлюдно. По крайней мере в этой части полковник Роулинсон достигнутые договоренности выполнял. Оставалось верить, что и наверху их не встретят в штыки. Побоятся взлететь на воздух, голубчики…

— Может, вам помочь, Индро Юльевич? — спросил Гумилев у эстонца, потому что металлический чемоданчик выглядел довольно тяжелым, а Вессенберг, прямо скажем, был отнюдь не атлетического сложения.

— Ерунда… — отозвался ксенобиолог. — Я сам донесу.

— Как хотите. Я без бронекостюма, в отличие от вас, мне полегче было бы.

— Сам донесу, — повторил Вессенберг, на сей раз несколько раздраженно.

«Черт с ним, — решил Андрей, — пусть тащит, раз ему так хочется…»

Как и ожидал Гумилев, выбрались из-под земли они также вовсе не там, где спускались. Ангар, в котором находились главные ворота первого яруса, оказался южнее, а они вылезли внутри железобетонной будки, притулившейся к безрадостного вида постройкам непонятного назначения. Доктор Штреллер аккуратно закрыл за собой лязгнувшую дверь и сказал:

— Куда теперь? Где террористы?

— Полагаю, везде, — ответил Гумилев. — Давайте сделаем так: я отправлюсь на переговоры, а вы… Вы сидите пока здесь. Если вдруг что-то опять взорвется — не волнуйтесь, я могу устроить небольшую демонстрацию силы. А вот если не вернусь через полчаса, тогда пытайтесь выбраться с территории базы самостоятельно и уходите на север.

— Неразумно, — сказал Решетников, поправляя на плече дробовик. — Почему именно вы?

— Я подозреваю, что Роулинсон будет разговаривать только со мной, — возразил Гумилев, отдал Кирилычу свой пистолет и, более ничего не объясняя, осторожно покинул будку.

Прячась за выступами зданий — на случай, если его заметит какой-нибудь чересчур бдительный снайпер, — Гумилев добрался до ангара и только там увидел первого солдата. Вернее, даже трех солдат — они стояли у электрокара, грузно припавшего на спущенные колеса, и что-то обсуждали.

— Эй! — окликнул Андрей. Солдаты обернулись. — Я — Андрей Гумилев, отведите меня к полковнику.

— Руки, — неуверенно сказал один из солдат, поводя стволом штурмовой винтовки. — Руки подними.