Мозг Эйнштейна - Несвадба Йозеф

Между тем автобус подъехал к общежи тию. Это было несколько низеньких зданий, обставленных в стиле тех времен, когда кос монавты покидали Землю. Подбежали носильщики и взяли багаж. Все они были очень бледны. Жилье капитану понравилось.

— Я хотел бы поблагодарить вашего командира, — сказал он шоферам.

— Завтра, — смущенно улыбнулись они. — Завтра утром. — Попрощались и уехали.

Подходя к спальне, Немо услышал смех. Он открыл дверь. Члены его экипажа стояли у кроватей притихшие и растерянные, а в углу на постели корчился от смеха небритый парень в рваном космическом комбинезоне.

— Он говорит…

— Он уверяет…

— Что это не люди…

— Какие-то роботы… Черно-белые слуги… Серые двойники…

Немо быстро подошел к хохочущему чудаку и влепил ему две звонкие пощечины. Тот вскочил, сжав кулаки. Но оценил ширину плеч капитана и убедившись, что вся комната против него, только присвистнул.

— Здесь о драках тоже давно забыли. И не любят, когда деремся мы.

— Кто это «мы»? — спросил капитан.

— Мы? Экипаж небольшой частной ракеты, вылетели из Калифорнии, чтобы посмотреть, нельзя ли чем-нибудь поживиться на Меркурии. Но вышло из строя управление и мы долго блуждали между Меркурием и Землей, пока нас не заметили и не помогли приземлиться. Мы тоже были поражены, когда убедились, что наши спасители, которые всю дорогу играли с нами в карты и пили грейпфрутовый сок, лишь машины, изготовленные на заводе. Впрочем, друзья, завтра доктор Эразмус объяснит вам все это. Подождите до утра.

Основные вопросы бытия

— Вы прибыли в эпоху, когда техническое развитие закончилось, — сказал им на следующее утро доктор Эразмус. Он был еще бледнее, чем черно-белые слуги. — Люди изобретали машины, чтобы избавиться от рабского труда. Человеческий труд был, конечно, идеальным, ибо человек, как мыслящее существо, умеет работать наилучшим образом, но он не переносит рабского унижения. И вот, когда изобрели машины, которые могут стать великолепными слугами, начали думать об их внешности. Решили, что не стоит делать их идеальными красавцами — человек мог бы влюбиться в такого слугу или возненавидеть его, наказывать или мстить, словом, относиться к машине как к живому существу. Предлагали также, — я упоминаю об этом просто для полноты картины, — придать слуге облик обезьяны или: собаки. Но облик обезьяны сочли нецелесообразным, а собака, которая, правда, издавна считается другом человека, не обладает необходимыми свойствами: неспособна ухаживать за ним, не может освободить его от работы, заботиться о человеке так, чтобы он мог посвятить себя только творчеству и размышлениям, единственным занятиям, достойным его. Наконец согласились на том, чтобы сделать слуг черно-белыми, и каждый человек получил похожего на себя как две капли воды серого двойника, выполняющего за него всю механическую работу и полностью заботящегося о нем. Если вам у нас понравится и вы приспособитесь к условиям нашей эпохи, тоже получите такого двойника. Вам не надо будет о нем беспокоиться, это он станет заботиться о вас; управляет двойниками центральный механический мозг, который руководствуется общей установкой: «Заботьтесь о людях». Таким образом, технические проблемы были окончательно решены и человек навсегда избавился от рабского труда.

Если же вы предпочтете жить по-старому, — а то ведь некоторые не способны на старости лет привыкнуть к новшествам, — то можете остаться здесь, в резервации, созданной специально для тех, кто возвращается из космоса.

Все это было очень странно.

— Так чем же теперь занимаются люди? — спросил Немо.

— Могу вам показать, — ответил доктор Эразмус и включил телевизионный экран на стене.

Перед глазами возник сад, по которому прогуливался двойник доктора Эразмуса, беседуя с друзьями. Лишь тогда капитан Немо и его экипаж поняли, что видят на экране человека, а разъяснения им дает его серый двойник. Эразмус на телевизионном экране вдруг оглянулся, помахал им рукой и возобновил прерванный разговор, словно ничего более важного на свете для него не существовало.

Экипаж «Наутилуса» решил посмотреть, каков новый мир. Двойник Эразмуса улыбнулся.

— С этого начинают все. Но, к сожалению, не у всех хватает энтузиазма до конца.

Прежде всего капитан отправился в Институт истории. Попросил дать материалы о своем путешествии: дату отлета и дату сообщения о гибели «Наутилуса». Но ничего обнаружить не удалось. Никакого упоминания о космических пиратах также не сохранилось. Очевидно, министр так боялся паники, что забыл оставить хоть какой-нибудь документ, который теперь мог быть полезен, экипажу «Наутилуса».