Тувия, дева Марса - Берроуз Эдгар Райс

Это было долгое и скучное путешествие, грозившее многими опасностями. Стрелок не мог идти так, как Карторис, мускулы которого несли его с большой скоростью по поверхности планеты. Сила притяжения на Марсе, гораздо меньшая, чем на Земле, не задерживала движения. Пятьдесят миль в день – среднее расстояние для жителя Барсума, но сын Джона Картера мог пройти сто и более миль, если бы не боялся оставить своего нового друга.

Всю дорогу они находились в постоянной опасности быть обнаруженными кочующими ордами воинов Торказа, и были особенно близки к опасности, когда подошли к границам Торказа.

Но им сопутствовала удача. Хотя они и видели два отряда свирепых зеленых людей, но сами замечены не были.

И вот на утро третьего дня наши путешественники увидели сверкающие купола Аантора.

Во время путешествия Карторис внимательно всматривался вперед в поисках Тувии и большого бенса, но не заметил ничего, что могло бы внушить ему надежду.

В это утро далеко впереди на полпути между ними и Аантором юноша увидел крошечные фигурки, движущиеся к городу. Некоторое время мужчины внимательно наблюдали. Затем Карторис бросился вперед с огромной скоростью, а Кар Комак последовал за ним так быстро, как только мог.

Карторис закричал, чтобы привлечь внимание девушки, и скоро был вознагражден. Она повернулась и смотрела на него. Сбоку от нее стоял бенс, навострив уши и наблюдая за приближением людей.

Тувия еще не могла на таком расстоянии узнать Карториса, хотя была убеждена в том, что это он, и без страха стояла в ожидании.

Скоро он увидел, что Тувия показывает на северо-запад. Не замедляя шага, он посмотрел в этом направлении. Меньше чем в полумиле от него двигалось десять свирепых зеленых воинов на своих тотах, бесшумно приближаясь по толстому растительному ковру.

Справа от них находился Кар Комак, обнаженный и безоружный, все еще храбро бежавший к Карторису, и выкрикивающий слова предупреждения, хотя он тоже только что обнаружил безмолвную угрожающую группу, которая так быстро двигалась вперед с обнаженными мечами и взятыми наперевес копьями.

Карторис закричал воину, также предупреждая его, что он бесполезно пожертвует своей жизнью, преградив дорогу жестоким и безжалостным дикарям.

Но Кар Комак не колебался. С криками одобрения своему новому другу он поспешил вперед к принцу Гелиума. Сердце красного человека сильно забилось в ответ на проявление такого мужества и самопожертвования. Он пожалел, что не додумался дать Кар Комаку один из своих мечей, но теперь было слишком поздно пытаться это сделать, так как если бы он ждал стрелка или вернулся бы к нему, воины Торказа настигли бы Тувию из Птарса, прежде чем ему удалось бы отдать оружие.

Даже при создавшемся положении вещей было неизвестно, кто первым будет около девушки. Он опять повернулся к ней, и теперь увидел новую силу, спешащую к ним со стороны Аантора: два средних размеров корабля – и даже на расстоянии различил эмблему Дузара на их бортах.

Теперь для Тувии из Птарса действительно оставалось мало надежды. С одной стороны на нее нападали свирепые воины Торказа, не менее неумолимые воины в форме людей Астока, принца Дузара, неслись к ней с другой стороны, в то время как бегущий красный воин и безоружный стрелок едва ли могли защитить ее. Положение девушки было безнадежным, и ее дело было проиграно еще до того, как за нее началась борьба.

Когда Тувия смотрела на приближающегося к ней Карториса, она опять испытала необъяснимое чувство, смесь благодарности и страха, которые не могла объяснить. Ее ум старался убедить сердце в том, что принц Гелиума способствовал ее похищению из дома отца. Она лишь знала, что всегда рада видеть его рядом и что с ним все казалось возможным, даже такая невозможная вещь, как выход из этого затруднительного положения.

И вот он, тяжело дыша, остановился перед ней. Смелая улыбка одобрения осветила его лицо.

– Мужайся, моя принцесса! – прошептал он.

В памяти девушки всплыл случай, когда он употреблял эти слова – в тронной комнате Тарно из Лотара, когда они начали соскальзывать по мраморному полу навстречу неизвестности.

Тогда она не бранила его за такое фамильярное обращение, не сделала она этого и теперь, хотя была обещана другому. Она сама себе удивлялась, краснея от такого унижения, так как на Барсуме считается позором слушать эти два слова, если их произносит не муж или нареченный.

Карторис заметил этот румянец обиды и пожалел о своих словах. До приближения зеленых воинов оставалось мгновение.