Вирус - Гатаулин Сергей

— Тромб! Сколько времени нужно для твоего переноса? — поинтересовался Дмитрий и, не услышав ответа, повторил вопрос.

— Не меньше часа. И не кричи, я услышу тебя, даже если ты будешь просто двигать губами, имитируя речь.

— А нельзя ли быстрее? — умоляюще протянул Дмитрий.

— За нами идут!

Боец молчал, и он снова открыл рот, чтобы повторить вопрос, но в этот момент Тромб медленно, словно преодолевая сопротивление, произнес:

— Можно, но без сознания приемника. Помни, зона действия интерфейса — здание лаборатории. Сжимаю последние массивы… Время… — постепенно затихая, голос бойца сошел на нет.

Дмитрий только сейчас обратил внимание на шум в ушах. Казалось, в черепе заработала мощная тепловая турбина, нагнетая раскаленный воздух в маленький костяной сосуд, вмещающий в себя его испуганное сознание. В тесном пространстве между ушей рождался настоящий ураган. Гул нарастал и заглушал отдельные слова Анатолия.

— Да, шеф. Не меньше десятка бойцов. — Искаженные слова лениво растягивались, и конец фразы уже с трудом можно было разобрать. — С-де-ла-ю-у-у, — загудел далекий бас и растворился в горячем вихре, затопившем мозг без остатка.

Тупая, пульсирующая боль накатывала волнами. Она то наступала, заставляя тело испугано сжиматься, то откатывалась, чтобы набрать силу и ударить сильнее прежнего. Снова и снова он хватался за виски. Пугающий шум превратился в рев, неотличимый от вулканического грохота. Не в силах переставлять наполненные расплавленным свинцом ноги, Дмитрий рухнул на пол. Окружающие предметы исчезли, внешние звуки заглушил рокот. Он вдруг понял, что слышит в тысячи раз усиленный собственный пульс. Голова распухла до невероятных размеров, и вот-вот не выдержит напряженных толчков и лопнет. Оглушающий рев взрывающегося вулкана плеснул в глаза нестерпимым жаром, выбрасывая сознание на задворки иллюзорного мира. Вместо того, чтобы погрузиться в холодную тишину беспамятства, он ощутил себя компьютерным персонажем, стоящим в центре мрачного коридора. Из темноты появились мрачные лица крысоедов. Замелькала перед глазами синяя броня боевой экипировки. Послышались выстрелы, крики наступающих противников, разрывы снарядов. Он стал бойцом, и весь мир превратился в безумный коктейль бесконечного сражения. Сжимая в руках тяжелый лаунчер, он перевел его в режим стрельбы одиночными ракетами и, прицеливаясь, заметил в перекрестье прицела голову крысоеда. Зашипела рация. Сквозь треск помех послышался резкий голос.

— Тромб, не успеваем! До взрыва реактора осталось восемь секунд, — выкрикнул Караг и отключился.

* * *

Старенький привычный «пассат» ожидал профессора у дома Пугачевых. Пересев в него, он благополучно добрался до лаборатории. Стоило ему припарковаться у входа в «Медвежью берлогу», как в душе зазвонил тревожный звонок. Пытаясь разобраться в причинах беспокойства, он неторопливо поднялся по лестнице; повернулся, доставая из кармана ключи от машины; потеребил короткую челку; поводил рукой перед собой, якобы проверяя сигнализацию, и как бы невзначай бросил взгляд на припаркованные во дворе иномарки.

Черный «Мерседес», облюбовавший место справа от крыльца, не заинтересовал — пустой. А вот два джипа непонятной породы, с затененными стеклами и угловатыми агрессивными формами, не на шутку напрягли. Железные монстры уставились друг на друга громадными глазами-фарами. Свежий снежок не успел присыпать только эти машины. Наблюдая за ними, профессор заметил, как стекло одной из них поползло вниз, и в щель высунулась крепкая закачанная рука, затянутая в черную кожу. Тут же вспомнились слова песни: «А я милую узнаю по походке».

— Ну, а Ванькина узнаю по плечу, — пропел он, глупо улыбаясь.

Тюремные похождения явно пошли ему на пользу, в последние две недели он уже забыл, что такое улыбка, так как все больше пребывал в отвратительно-меланхолическом состоянии.

Ванькин кого-то ждал, крепкие пальцы выбивали нервную чечетку на поверхности стекла. Впрочем, догадаться, кого именно он ждет, было нетрудно. Как только появится Коваль, начнется представление. Значит, времени в обрез. «Знают о нашей встрече с Потемкиным или пришли за чем-то другим?» — Медведев, скрывая свои мысли, старательно изображал спокойствие: задрал голову ко вспыхнувшему фонарю (на улице темнело), ощущая прохладу тающих на лице снежинок, длинно вздохнул и неспешно вошел в дверь. Стоило ему переступить порог лаборатории, как в живот уперлось что-то твердое и угловатое, а путь преградил щегольски одетый молодой человек.