Золотарь, или Просите, и дано будет... - Олди Генри Лайон

— Как фон?

— Растет.

— Соберитесь, Рита Евгеньевна. Набираем: я блять (через «т», без запятых) неадекват. Точка. Я блять… Алло!!!

— Саша! У тебя есть связи, я знаю! Нам нужны журналисты! И с телевидения. Помнишь, тот грузин? Он тебя приглашал…

— Я блять неадекват!

— Еще адвокат. Тоже нужен. У тебя же есть Кот…

— Я блять злой!!!

— Саша?!!

— Хераша! Вы не туда попали!

Короткие гудки.

Przhevallo: Я блять неадекват. Я блять злой. жил спокоино, никому не срал. и вот блять диггенерату, морально ущемлённому, понадобилось добратьсо и до мну. человек ищет траблов на свою многострадальную жопу. я те обещал достать тя? так вот, детка, я тя достану.

Chookcha36: грыжей не обосрись падла.

Przhevallo: пиздить буду пока ссатьсо под себя не начнешь. выблюешь собственную требуху. попомни мои слова.

— Сейчас! Вот сейчас! Жопой чую…

— Молчи! Не сглазь…

Przhevallo: я человек мирный, но когда сука достанут вывернусь на изнанку и уничтожу.

Chookcha36: Козел ебаный! я приеду и первым делом тебя кастрирую, еблан, Сука ты меня достал. Я ТЕБЕ ПИДАРУ ГОВОРЮ, БУДЕШЬ МОЧИТЬСЯ В ПИПЕТКУ ВСЮ ОСТАВШУЮСЯ ЖИЗНЬ! Я РУКАМИ ДУШИЛ ТАКИХ ТЫ! ТЕБЯ В МОРГЕ РОДИТЕЛИ НЕ УЗНАЮТ!

— Вброс! — заорал Карлсон, чихая, как от нашатыря.

— Есть!

— Есть!

В углу экрана всплыл прямоугольник конверта. Рита Евгеньевна не успела кликнуть по нему «мышью», как конверт развернулся сам собой, явив лаконичное сообщение:

«Вброс зафиксирован.»

Зазвонил мобильный. К счастью, не у Золотаря — у Чистильщика.

— Алло? Понял. Спасибо.

Сияя, шеф обернулся к охотничьей артели:

— Наши отловили вброс на входе в сеть. Копию удалось сохранить. Поздравляю!

3

— У меня — сын.

— У меня — дочки. Две.

— У меня — кот.

Кот был у Шизы. Сын у меня.

— Хорошие девчонки, — продолжила Рита. — Ну, фифы. Не без того. Комнату убрать — только под палкой. Мальчиков тиранят. К зеркалу не протолкнешься. Станут с фенами, и давай волосы сушить. Гул на всю квартиру, словно в кабине вертолета…

Мы расхохотались.

— Нет, правда, хорошие. Это я так, ревную. Сама избаловала, сама и ревную. К юности, легкости, что ли… Как муравьиха к стрекозам. У мужчин иначе. Вот у вас, Александр Игоревич? Иначе, да?

— Не знаю, — я скрыл смущение, взяв чашку с чаем. Так берут паузу, забыв текст роли. — Наверное. Во всяком случае, без ревности. Покровительство? Нет, мимо. Опека? Да, пожалуй. Советы ему даю. А он притворяется, что слушает. Славный парень. Ботаник…

— Я знаю.

Она сказала это без всякого нажима. Но мне сразу расхотелось говорить дальше об Антошке. Да, она знает. Биографию, медицинскую карточку, характеристику с места учебы. Что еще? Опрос соседей? Приятелей? Все знает, все.

Забыл, откуда она. Кого попало не пришлют.

Мы задержались на работе. Умат с Карлсоном давно сгинули. Шиза сперва колебалась, а там решила составить нам компанию. В сумочке у Риты обнаружилась початая упаковка чая. «Те гуаньинь», никогда о таком не слышал. Услышав, что этот сорт «худит» — в смысле, полезен для фигуры — Шиза объявила, что никуда не уйдет, пока не выпьет литров пять.

Кот, небось, страдает по хозяйке…

Избитое сравнение — выжат, как лимон. Но я чувствовал себя избитым еще хуже, чем это сравнение. Лимон выжали досуха, уронили на пол, оторвали лапу… Еще и ногами запинали. А для чего? Чтобы какая-то сволочь обосралась «черным шумом»?

• — Мельчаем, господа!
• Какая там дуэль…
• Залезешь в интернет, в журнале сцедишь яду,
• Прочтешь: и ты, мол, Брут? Ответишь: я, мол, Яго…
• И — плюх, как в никуда,
• В холодную постель…

Шиза подняла голову:

— Это ваше?

— Это один мой приятель.

— Меткий у вас приятель, — Рита неприятно улыбнулась. — Снайпер.

— Почему снайпер?

— Да так… Дальше есть?

• — Закисли в дураках,
• Бухаем, а не пьём
• Спешим закончить тост, не дожелав до края,
• Ширинку расстегнем у дряхлого сарая,
• Сольём ведро пивка,
• И каждый — при своём…

— А у меня кот любит спать возле монитора, — вдруг сообщила Шиза. — Я дома сяду к компьютеру, залезу в «нети», включу музон… А Барбос прыг на стол! Растянется у монитора и дрыхнет. Колонки ему в уши орут, а он хоть бы хны! В смысле, хоть бы мяу.