Найденный мир - Серебряков Владимир

– Buenos dias, senor, – проговорила она. Голос ее был неожиданно низок и звучен для хрупкой фигурки. По лицу невозможно было определить возраст: привычные, с детства впитанные признаки не срабатывали.

– Э… Do you speak English? – спросил Мушкетов, чувствуя себя глуповато. Но кто мог предположить, что в жизни ему пригодятся не только немецкий, французский и английский, которыми молодой человек владел свободно, но и испанский? Кому вообще нужен испанский в наше время? Вряд ли ослабевшее, прогнившее изнутри королевство, только что лишившееся последних ценных колоний, отхватит себе новую империю обеих Америк.

– Немного, – коротко ответила женщина на том же языке. – Учила… у моряки.

– Вам не холодно? – принужденно спросил Мушкетов.

Женщина покачала головой.

Геолог оперся о поручни, глядя в море.

– Вы… падре? – внезапно спросила азиатка, покосившись на Дмитрия. – Пастор?

– Нет! Почему вы решили? – изумился тот.

– Поэртена сказать… вы тот, который… знает вещи, – пояснила она.

– Ученый, – подсказал Мушкетов.

– Да, – женщина кивнула. – Это другое?

– Совсем другое, – убежденно проговорил молодой человек.

– Что?

Дмитрий минут пять пытался переложить на пиджин-инглиш объяснение тому, чем занимается геолог. В конце концов женщина довольно кивнула.

– Кулам-набато, – проговорила она. – Stone witchery. Это хорошо. Только не говори Поэртена. Он боится манку-кулам. Он бы оставить меня ханту, если б не думать, что я асванг. По-испански говорят – bruja. Ведьма.

– Доктор, вы знаете, что у нас на борту сумасшедшая? – спросил Мушкетов, когда Билич отложил перо.

– Мне иногда кажется, что у нас на борту полторы сотни сумасшедших, – вздохнул врач, снимая пенсне. – Как глаза болят… Так что там стряслось?

– Одна из спасенных филиппинок заявила мне, что она ведьма, – вздохнул молодой геолог, без спросу опускаясь на край койки.

Кэп Рэндольф спал, да и бодрствующим не мог бы вмешаться в разговор по причине незнания русского языка. Как и немецкого. И французского. Английского не знал Билич, и как он объяснялся со своим пациентом, способным виртуозно ругаться на шести языках, распространенных в портах Тихого океана, но не слишком интересных морякам Российского флота, было не совсем понятно.

– Ну и что? – Билич запрокинул голову и покрутил ею из стороны в сторону, придерживая обеими руками, будто опасался, что она отвинтится. – Это не повод разбрасываться диагнозами.

– Вообще-то я полагал, что ведьмы – это дикарское суеверие, – с некоторой язвительностью отозвался молодой человек.

– И суеверие – не повод, – строго заметил врач. – Мало ли в какие глупости верят люди. Вот хотя бы взять вас.

– Ну, знаете… – Мушкетов даже обиделся немного.

– Мгм. – Билич отпустил виски и резко кивнул. Позвонки хрустнули. – Вы убеждены, что все люди должны вести себя разумно и не иметь нелепых мнений. Самое что ни на есть суеверие. А уж то, что вы ко мне пришли за помощью, и вовсе мракобесие. Потому что душевные болезни, молодой человек, скальпелем не лечат. Психика – материя тонкая, и, покуда мы не разобрались в узорах ее нитей, лучше не вмешиваться. Noli nocere, знаете ли.

– Ну почему? – возразил Мушкетов. – Исследования немецких психиатров…

– Вы про этого венского шарлатана? – Билич громко и презрительно фыркнул. – И вы еще что-то смеете говорить о суевериях? Следующим этапом станут, как я понимаю, пляски с бубном и трещоткой вокруг постели больного, на манер даяков! И вообще, – врач снова водрузил пенсне на нос, едва заметно поморщившись при этом, – отчего вы прицепились к этой вашей ведьме? Она что, на помеле летала или жабой сушеной кормила, а вы есть отказались?

– Да нет, – признался геолог, – просто меня немного тревожит…

Он замялся.

– Что? Люди вокруг живые тревожат? Привыкайте. Люди – они разные бывают. Кто-то и в колдунов верит. У нас на Украине что ни красивая вдовица, то ведьма. Кто-то в мировой социализм верит. А кто и вовсе в разную пакость.

– Вы боцмана американского видели? – спросил Мушкетов. – Филиппинца?

– Со шрамом на глазу? Как же не видеть. Он к капитану своему, – Билич указал на Рэндольфа, – наведывается по семь раз на дню. Как только колею не протоптал.

Геолог с трудом мог представить, чтобы настолько зверская рожа могла испытывать к кому бы то ни было дружескую привязанность.

– Он тоже называл эту женщину ведьмой, – пояснил молодой человек. – Дикари…