Пасынки Вселенной - Хайнлайн Роберт Энсон

— Возможно, — отступил Эртц. После неловкой паузы он предложил: — Выходим?

— Конечно. — Преодолев собственную робость, Хью оттолкнул его и спрыгнул с пятифутовой высоты на землю.

— Давайте — здесь здорово.

Эртц спрыгнул вслед и встал рядом. Больше они не решались сделать ни шага.

— Просторно, да? — хрипло произнес Эртц.

— Ну, так и должно было быть, — отрезал Хью, злясь на себя за то же чувство потерянности.

— Эй! — Алан осторожно выглянул из люка. — Можно спускаться? Как там?

— Давай.

Алан бесстрашно перевалился через край, оглянулся и присвистнул: «Боже мой!»

Свою первую вылазку они совершили за пятьдесят футов от Корабля.

Они держались кучкой и старались не спотыкаться на странной неровной палубе. Ничего необычного не произошло, пока Алан не оторвал взгляда от земли и не обнаружил, впервые в своей жизни, что ни стен, ни потолка нет. Голова его закружилась, накатил острый приступ агорафобии; он застонал, закрыл глаза и повалился на траву.

— Какого Хаффа… — начал Эртц, озираясь — и повалился рядом.

Хью держался из последних сил. Он упал на колени, но не позволил себе лечь на землю, лишь оперся на руку. У него все же было преимущество — он подолгу смотрел в иллюминатор, а ведь и Алан с Эртцем не были трусами.

— Алан! — пронзительно закричала его жена от двери шлюпки. — Алан! Вернись!

Алан приоткрыл один глаз, сфокусировал зрение на Корабле и снова припал к земле.

— Алан! — скомандовал Хью. — Прекрати! Садись.

Тот сел с видом человека, которому нечего больше терять.

— Открой глаза!

Алан осторожно подчинился, но снова поспешно закрыл их.

— Посиди спокойно, и все пройдет, — добавил Хью. — Я уже в порядке.

В подтверждение своих слов он поднялся на ноги. Голова еще кружилась, но он справился. Эртц тоже сел.

Солнце пересекло уже немалую часть неба, времени прошло столько, что и упитанный человек успел бы проголодаться — а они уже давно не ели досыта. Даже женщины вышли наружу — точнее, их вытолкали. Они не решались отойти от Корабля и сидели тесной кучкой. Однако мужская половина уже освоилась ходить поодиночке даже в открытых местах. Алану было теперь нипочем отойти и на пятьдесят ярдов от Корабля, что он с гордостью проделал несколько раз на виду у женщин.

В одну из таких вылазок он заметил маленького зверька, чье любопытство пересилило осторожность. Нож Алана остановил его. Алан подобрался к нему, схватил добычу за ногу и гордо принес Хью.

— Посмотри, Хью! Добрая еда!

Хью посмотрел одобрительно. Его первый непонятный страх прошел. Теперь его переполняло теплое глубокое чувство обретенного дома. Это было хорошим предзнаменованием.

— Да, — согласился он. — Добрая еда. Отныне и навсегда, Алан, добрая еда.