Одинокий дракон - Шумилов Павел Робертович

Проклятье! Хочется провалиться под землю от стыда. Я отлично помню, чем тогда занимался. Счастливое было время. Память возвращалась с каждым днём, крылья зажили, и я тренировал их в коротких перелётах. Никаких несоответствий в себе не находил, о людях не знал. Накануне выпал глубокий, мягкий снег. И я резвился в нём как котёнок. А потом слепил снеговика. Самого обычного, только трёхметрового роста. С глазами из шишек и руками из еловых лап. Тогда я даже не задумался, кого леплю. Вопрос: будет ли кто-нибудь бояться дракона, который лепит из снега снеговиков?

— А теперь что думаешь?

— Что вы добрый Дракон, который хочет казаться злым.

Муж, упорный в своих намерениях.

— Почему?

— Вы пытались спасти мою лошадь.

— И сломал ей хребет.

— Это случайно. Если б вы хотели её съесть, схватили бы когтями. Так удобней.

— Встань с колен, Тит Болтун. С тобой интересно беседовать. Как-нибудь позднее расскажешь мне о себе. А сейчас — прощай. У меня есть срочное дело.

Нет, он определённо неустойчивый на ногах. Опять покатился. Как он говорил, четыре мили на восток, потом вдоль дороги на север. Вот дорога. Теперь шесть миль до реки. Я полечу над дорогой, и все обыватели будут указывать на меня пальцем. А если полечу над лесом, то как найду этот вшивый городишко? Жаль, что колдовства не бывает. Сейчас бы прикинулся тучкой — и порядок. Или птичкой. Я маленькая птичка, я вовсе не… А если подняться повыше, сойду я за птичку? За птичку, может, и не сойду, а вот за маленького, нестрашного дракончика — определённо. Хватит у меня сил на четыре тысячи метров? Теперь — план кампании. Чего я добиваюсь? Хочу я спасти девчонку? Хочу. Хочу, чтоб за мной охотилась церковь? Нет. Ну и что из этого? Ничего. Дальше — чего хочет церковь от девчонки? Чтоб она умерла. Чего хочет девчонка от церкви? А её никто не спрашивает. Дальше — чего хочу я от церкви? Чтоб она забыла о девчонке. В каком случае церковь забудет о девчонке? Если девчонка умрёт. Или если церковь будет думать, что девчонка умерла. Во! Просто, как дважды два! И все довольны. Девчонку съел злой дракон! Вместе с потрохами. На глазах у потрясённых обывателей. Слава тому, кто совместил приятное с полезным. Квинт Гораций Флакк. Теперь — детали. Её, скорее всего, привезут на телеге. Наверняка в центре площади будет пустое место. Её снимают с телеги и ведут к костру. Тут сверху пикирую я, хватаю девчонку и все думают, что ем. Крови надо. Ладно, тогда придётся пожертвовать лошадью. Кровь будет лошадиная. Море кр-р-рови. Всё вокруг будет в кр-р-рови. И девчонка — в первую очередь. Жалко лошадку, но что поделать, искусство лицедейства требует жертв. Ну до чего же трудно вверх лететь. Зато есть время подумать. О жизни, о себе. О шибко вумных римских сенаторах, бедных драконах и рыжих девчонках. Он же назвал её по имени. Лайлочка? Лирочка! Лира. И чувства нежные я Лирой пробуждал. Не помню. Но что-то не так. Ещё монета такая есть. Вспомнил! Деревянная рама, несколько струн, сплошные переборы и аккорды. Никаких колков и куча конструктивных недостатков. Теперь снова о драконах: драконов нет. Но недавно в Замке Повелителя Всего проснулся дракон. Не появился, а проснулся. Замок — это моя пещера. Или берлога. Нет, Замок лучше звучит. Теперь будет — Замок. А я — проснулся. Спал, спал, а потом проснулся. Сколько же лет я спал, что умные люди решили, что я — сказка? Никак не меньше ста. А потом Повелитель Всего подметал пол, наткнулся на дракончика, взял его за хвостик и выбросил с балкона. Дракончик упал и проснулся. Только, когда падал, повредил несколько косточек и головкой стукнулся. А когда вернулся домой, Повелитель отбыл в местную командировку. Лет на триста. Ещё одна гипотеза, которая вписывается во все известные факты. Только ничего не объясняет. Хотя нет, один факт объясняет. Моя пещера, пардон, мой Замок — не мой, а Повелителя Всего. А Повелитель Всего — человекообразный бог. Но я тоже имею какое-то отношение к Замку. Недаром моё чувство направления указывает не на север, не на юг, а на Замок. И все коридоры сделаны под мои габариты. А мебель — маленькая. Стали бы люди за просто так вырубать в скале восьмиметровые потолки? Жаль, что от Замка только три зала осталось. Прихожая, мастерская, чулан. И балкон. Это я их так назвал. Ещё кучка маленьких кладовок, куда одна моя голова влезает. Надо будет Тита Болтуна расспросить, сколько лет назад скала с Замком раскололась. Какое там — лет, веков! Та часть скалы, которая вниз рухнула, столетним лесом поросла. Наверно, к Замку вела красивая, вырубленная в граните лестница. Широкая, чтоб я мог пройти. С просторными площадками, с нишами в скале, в которых стояли мраморные статуи. Или — каменные львы, играющие каменными шарами. А на головы статуям птички какали. А что осталось — дырка в отвесной скале. На высоте 150 метров. Был зал, стал балкон. Весь обкаканный птичками. Сколько я его отмывал… Ага, этот городишко, наверно, и есть Литмунд. Река была? Была. Мост был. Дом на берегу был. 50 миль широкой дороги — вот они. Короткие какие-то мили. Центральная площадь есть? Есть. Представление начнётся за два часа до заката. Значит, мне здесь, среди тучек часа три кантоваться. Холодно. Может, сесть? А вдруг свой выход прозеваю. Зато здесь в пингвина превращусь. Испугаются инквизиторы пингвина? А сколько секунд мне надо на выход? Исходные данные: до земли 4000 метров плюс-минус 500. До площади — 10 тысяч плюс-минус две трамвайные остановки. Что они там зашебуршились? Дрова привезли? Дым? Они же начинают!