Искатель. 1966. Выпуск №2 - Тарский Юрий

— Всем вниз! Срочное погружение! — бешено выкрикнул Елин.

Бухая сапогами по металлической палубе, мимо него к рубочному люку пронеслись комендоры. Следом за ними в люк прыгнул и Елин. В последний миг каким-то боковым зрением он успел заметить крутящийся смерчем столб воды рядом с лодкой. Это открыл огонь «обезлюдевший» парусник.

«Так вот в чем хитрость! Работают в паре: шхуна — приманка, подводная лодка — крючок».

Резко наклонив нос, «Нерпа» стремительно проваливалась в глубину. Гидроакустик непрерывно докладывал о фашистской подводной лодке. Она была где-то близко, над «Hepпой». Несколько раз в отсеках то возникал, то вновь пропадал свистящий металлический гул — это рассекали воду ее вращающиеся гребные винты.

Елин прошел в рубку гидроакустика и надел вторые наушники. Шумы винтов той подлодки слышались очень отчетливо. Потеряв «Нерпу», она рыскала в глубине, чтобы смертельно ударить.

Елин приказал выключить все механизмы и приборы, кроме гирокомпаса, запретил разговоры и передвижения по лодке. Все замерли. Враз наступила та редкая на корабле тишина, когда неожиданно проявляются обычно неслышные звуки: шелест воды, обтекающей борта лодки, гул моторов, работающих где-то в дальних отсеках, какое-то звонкое тиканье, в котором вдруг узнаешь удары собственного сердца.

«Теперь все зависит от выдержки. У кого сдадут, нервы, тому и на морском дне вековать», — сказал себе Елин.

Лицо его напряжено, по щекам стекают ручьи пота. Он не вытирает лицо, боится отвлечься, пропустить малейшее изменение в обстановке. Знает — это смерти подобно. А обстановка меняется непрерывно и с невероятной быстротой. Только что фашист был справа, а вот он уже переходит на левый борт, потом ползет на корму «Нерпы», и ноющий гул его моторов ввинчивается буравами в уши. Гидроакустик с трудом поспевает докладывать направления на вражескую лодку.

Стопорит моторы фашист, чтобы прислушаться, — стопорит и свои двигатели Елин. Дает ход противник — и тут же начинает двигаться «Нерпа», не опережая, но и не отставая ни на секунду Так и крутятся они, фашистская субмарина и «Нерпа», друг возле дружки где-то под ловушкой-парусником.

У «Нерпы» преимущество — фашисты плохо соблюдают тишину, и Елин старается это использовать. Он слышит их почти все время, они его — навряд ли.

Вот в наушниках тихо затарахтело, будто балуются пальцами по зубьям гребенки. Гидроакустик порывается объяснить, но Елин машет рукой: без объяснения ясно — работают горизонтальные рули на гитлеровской подлодке. А вот отрывистое шипенье, всего-то секунду его и слышно, но Елин успевает определить место противника. Нет, недаром он проторчал столько часов в учебном гидроакустическом классе перед этим походом. Вот она, плата за потраченное время.

Гидроакустик предостерегающе поднимает руку,

— Идет прямо на нас! Быстро приближается…

Елин затаивает дыхание. Напрягшийся до предела слух улавливает едва различимый шорох. Он почти теряется на фоне других звуков Елин приказывает застопорить электромоторы, и шум в наушниках становится слышен еще отчетливее. К нему примешивается глухое постукивание, будто тикают приложенные к уху часы.

Елин представляет себе неприятельскую лодку с нацеленными в «Нерпу» торпедами, и его словно обдает ледяным ветром. Боясь выдать невольную дрожь, он стискивает пальцы в кулаки и поспешно прячет руки в карманы.

А шорох уже рядом. Бьет, грохочет в уши, заслоняя все звуки. Громкий отрывистый щелчок и пронзительное шипение заставляют вздрогнуть.

— Торпеда! — сдавленным шепотом хрипит рядом гидроакустик.

Елин командует:

— Лево на борт! Самый полный ход!

Сверля барабанные перепонки, возникает, в мгновенье усиливается до рева и тут же затихает, быстро удаляясь, скрежещущий свист. Снова щелчки, один за другим, почти без пауз. И снова рассекающий свист и шипенье. Эти торпеды — их три — мчатся вдоль борта рядом с «Нерпой».

Поворот длится дьявольски долго. Кажется, ему не будет конца, и вражеские торпеды вот сейчас, через миг, ударят в подставленный им борт «Нерпы». Катушка компаса — ее хорошо видно Елину — никак не остановится, все вертится и вертится. В ушах уже не шипение и свист, а вой и грохот.

Рулевой докладывает:

— Поворот закончен! На румбе…

И следом за ним торжествующий крик гидроакустика:

— Торпеды проходят стороной! Мимо!..

Стуки и гул в наушниках постепенно затихают. Слышно, как звонко разбиваются о палубу капли. Они падают с отсыревшего подволока.