У Врат Преисподней Ветрено… - Муркок Майкл

– Дави дальше, – сказал он. – Это все, что тебе остается. Отвечай им!

– Пауйс – это президент! Пауйс – это президент! – неслось со всех концов зала.

– Пауйс – это сумасшествие! – закричала она. – Сумасшествие, охватившее сегодня некоторых из вас. Слепой страх никуда вас не заведет. Я предлагаю здравомыслие!

– На безумие больше похоже!

– Если бы вы слушали меня, как разумные взрослые люди, а не кричали и вопили, я бы рассказала, что имею в виду, – Хэлен стояла, скрестив руки на груди, ожидая, когда стихнет шум.

Алан подошел к ней и встал рядом.

– Дайте ей возможность! – взревел он. – Дайте мисс Картис возможность!

Когда наконец шум приутих, Хэлен продолжила:

– Я видела Огненного Шута после этого всесожжения. Он сказал мне, что с его машинами возились полицейские, и это вызвало пожар. Он там ни при чем!

– Значит, врал!

– Успокойтесь! – умоляла Хэлен. – Выслушайте меня!

– Мы слишком долго прислушивались к вранью Огненного Шута. Зачем слушать еще и твое?

– Огненный Шут не лгал вам. Вы находили в том, что он говорил, тот смысл, который сами хотели найти. Теперь вы так же поступаете со мной! Огненный Шут невиновен!

Алан зашептал:

– Не заходи так далеко, Хэлен. Ты сказала достаточно.

Она, должно быть, поняла, что совершила промах. Ее занесло в пылу полемики, она признала, что считает Огненного Шута невиновным. Алан мог представить, что завтра станут говорить по лазервидению и напишут в газетах.

– Есть ли еще вопросы? – призвал он. Но его голос утонул в рассерженном реве толпы.

– Не совсем удачный вечер, – сказал он, отвозя ее домой. Им пришлось ждать несколько часов, пока рассеется толпа.

Она подавленно молчала.

– Как будем двигать кампанию дальше? – спросил он.

– Дальше? А стоит ли, Алан? Я ничего не добиваюсь. Никогда не видала такой дикой истерии. Я думала, мы избавились от такого век назад.

– Требуется больше ста лет, чтобы научить людей прислушиваться к голосу разума, когда кто-то твердит им, что огонь их жизни могут затушить в одно мгновение.

– Согласна. Но что же нам делать? Я не ожидала столь сильного противодействия. Я не собиралась говорить, что Огненный Шут невиновен. Я знала, что это слишком, что они не примут прямо противоположное тому, во что они сейчас верят. Но я так разозлилась…

– Просто неудачно вышло, – сказал он утешающе, хотя внутренне досадовал, что в последнюю минуту она потеряла власть над собой. – К тому же время еще есть. Возможно, к концу кампании на нашей стороне окажется больше народу.

– Если только они станут обращать на нас внимание, – устало сказала Хэлен, когда они входили в ее квартиру.

– Думаю, такого не случится. В наших взглядах почти нет ничего спорного!

* * *

На следующий день в партийной штаб-квартире РЛД побывала одна делегация.

Двое мужчин и двое женщин. Оба мужчины – худощавые, среднего роста. Один из них, вошедший первым и оказавшийся лицом к лицу с Аланом, которому поручили их встретить, имел песочного цвета волосы, выпирающее адамово яблоко и нервный тик. Второй оставлял менее яркое впечатление каштановыми волосами и исступленно горящими глазами на мягком лице. Женщины могли бы показаться хорошенькими, если бы оделись опрятнее, моднее и больше внимания уделили прическам и макияжу. Синие чулки, одним словом.

Женщина ростом повыше держала аккуратный транспарант: ГРЯДЕТ КОНЕЦ СВЕТА. НОВЫЕ АДВЕНТИСТЫ ГОВОРЯТ «НЕТ» ЛОЖНЫМ БОГАМ. ОСТАНОВИТЬ ОГНЕННОГО ШУТА.

Алану были знакомы их взгляды. По многочисленным передачам лазервидения знал он и их предводителя.

– Доброе утро, старейшина Смод, – весело сказал он. – Чем можем служить?

– Мы пришли выразить вам осуждение Новых Адвентистов, – сказал старейшина Смод высокопарно.

Новые Адвентисты являлись самым сильным, единственным, пользующимся определенным влиянием, религиозным течением из ныне существовавших; их ряды так явно изобиловали помешанными и благочестивыми параноиками, что общественность и политики одинаково не обращали на них внимания, которого иначе заслуживало бы такое распространенное движение в условиях демократии. Тем не менее надоедать они могли. И самым надоедливым был старейшина Смод, первый помощник выжившего из ума Верховного старейшины Бевиса, которому часто случалось заснуть во время собственных речей.

– А почему вы решили меня осудить? – поднял брови Алан.

– Мы пришли осудить Радикально-Либеральное Движение за его возмутительную поддержку этого порождения сатаны, Огненного Шута! – сказала одна из синих чулков на удивление ясным и музыкальным голосом.