Туманность Андромеды - Ефремов Иван Антонович

— Я заметил отверстия и залепил их своим пластырем, — сказал биолог.

Эрг Ноор с безмолвной благодарностью пожал ему руку выше локтя.

— Только… — начала Лума, — лучше поскорее уйти от повышенной тяжести… И в то же время опасно не столько ускорение отлёта, сколько возвращение к нормальной силе тяжести.

— Понимаю: вы боитесь, что пульс ещё более замедлится. Но ведь это не маятник, ускоряющий свои качания в усиленном гравитационном поле?

— Ритм импульсов организма подчиняется, в общем, тем же законам. Если удары сердца замедлятся хотя бы вдвое — двести секунд, тогда кровоснабжение мозга станет недостаточным, и…

Эрг Ноор задумался так глубоко, что забыл об окружающих, очнулся и глубоко вздохнул.

Его сотрудники терпеливо ждали.

— Нет ли выхода в том, чтобы подвергнуть организм повышенному давлению в обогащённой кислородом атмосфере? — осторожно спросил начальник и уже по довольным улыбкам Лумы Ласви и Эона Тала понял, что мысль правильна.

— Насытить кровь газом при большем парциальном давлении^[42] — замечательно… Конечно, мы примем меры против тромбоза^[43], и тогда пусть один удар в двести секунд. Потом выровняется…

Эон показал крупные белые зубы под чёрными усами, и сразу его суровое лицо стало молодым и бесшабашно-весёлым.

— Организм останется бессознательным, но живым, — облегчённо сказала Лума. — Мы пойдём готовить камеру. Я хочу использовать большую силиколловую витрину, взятую для Зирды. Туда поместится плавающее кресло, которое мы превратим в постель на время отлёта. После снятия ускорения устроим Низу окончательно.

— Как только приготовитесь, сообщите в пост. Мы не станем задерживаться лишней минуты. Довольно тьмы и тяжести чёрного мира!..

Люди заспешили в разные отсеки корабля, как кто мог борясь с гнётом чёрной планеты.

Победной мелодией загремели сигналы отлёта.

С ещё никогда не испытанным чувством полного и отрешённого облегчения люди погружались в мягкие объятия посадочных кресел. Но взлёт с тяжёлой планеты — это трудное и опасное дело. Ускорение для отрыва корабля находилось на пределе человеческой выносливости, и ошибка пилота могла привести к общей гибели.

С сокрушительным рёвом планетарных двигателей Эрг Ноор повёл звездолёт по касательной к горизонту. Рычаги гидравлических кресел вдавливались всё глубже под нарастающей тяжестью. Вот-вот рычаги дойдут до упора, и тогда под прессом ускорения, как на наковальне, изломятся хрупкие человеческие кости. Руки начальника экспедиции, лежавшие на кнопках приборов, стали неподъемно тяжёлыми. Но сильные пальцы работали, и «Тантра», описывая гигантскую пологую дугу, поднималась всё выше из густой тьмы к прозрачной черноте бесконечности. Эрг Ноор не отрывал глаз от красной полосы горизонтального уравнителя — она качалась в неустойчивом равновесии, показывая, что корабль готов перейти из подъёма на спуск по дуге падения. Тяжкая планета ещё не выпустила «Тантру» из своего плена. Эрг Ноор решил включить анамезонные моторы, способные поднять звездолёт с любой планеты. Звенящая вибрация заставила содрогнуться корабль. Красная полоса поднялась на десяток миллиметров от линии нуля. Ещё немного…

Сквозь перископ верхнего обзора корпуса начальник экспедиции увидел, как «Тантра» покрылась тонким слоем голубоватого пламени, медленно стекавшим к корме корабля. Атмосфера пробита! В пустоте пространства по закону сверхпроводимости остаточные электротоки струились прямо по корпусу корабля.

Звёзды опять заострились иглами, и «Тантра», освободившись, улетала всё дальше от грозной планеты. С каждой секундой уменьшалось бремя тяготения. Легче и легче становилось тело. Запел аппарат искусственной гравитации, и его обычное земное напряжение после бесконечных дней жизни под прессом чёрной планеты показалось неописуемо малым. Люди вскочили с кресел. Ингрид, Лума и Эон выделывали труднейшие па фантастического танца. Но скоро пришла неизбежная реакция, и большая часть экипажа погрузилась в короткий сон временного отдыха. Бодрствовали только Эрг Ноор, Пел Лин, Пур Хисс и Лума Ласви. Следовало рассчитать временный курс звездолёта и, описав гигантскую дугу, перпендикулярную к плоскости обращения всей системы звезды T, миновать её ледяной и метеоритный пояса. После этого можно было разогнать корабль до нормальной субсветовой скорости и приступить к длительной работе определения истинного курса.