Марсианские шахматы - Берроуз Эдгар Райс

По сложению и силе противники были схожи. Каждый боролся за свою жизнь, но по первому впечатлению было ясно, что черный одвар более искусный фехтовальщик. Гохан знал, что у него есть еще одно, и более значительное преимущество перед противником; оранжевый боролся только за свою жизнь, а черного побуждало еще рыцарство и верность. Силу черного одвара увеличивали и те слова, что прошептал Гохан на ухо игрокам перед началом игры. Поэтому черный одвар боролся не только за жизнь, но и за честь.

Эта дуэль держала зрителей в напряженном молчании. Соприкасающиеся лезвия сверкали на солнце, звенела сталь от ударов. Варварские доспехи сражающихся составляли великолепный фон этой дикой батальной сцены. Оранжевый одвар, вынужденный защищаться, отчаянно боролся за свою жизнь. Черный с ужасным хладнокровием теснил его заставлял шаг за шагом отступать в угол поля – эта позиция означала победу черного одвара и немедленную позорную смерть оранжевого на виду всех зрителей. Побуждаемый кажущейся безнадежностью своего положения, оранжевый одвар перешел от защиты к яростному наступлению и вынудил черного отступить на полдюжины шагов. Затем меч фигуры У-Дора задел плечо противника, и показалась первая кровь. Зловещий сдавленный крик торжества вырвался из глоток людей У-Дора. Оранжевый одвар, ободренный этим успехом, хотел в быстрой атаке добить своего противника… Его меч двигался с такой быстротой, что глаза зрителей не могли за ним уследить. Но все же черный одвар сумел увидеть единственную ошибку своего противника. Отразив очередной удар, он внезапно прыгнул вперед и пронзил сердце оранжевого одвара, по самую рукоять погрузив меч в его тело.

Крик раздался из уст игроков и зрителей – это была прекрасная схватка, и победил в ней сильный и искусный. Черные вздохнули с облегчением, сбросив напряжение последних минут.

Не буду передавать вам последующие детали игры, важен лишь ее конец. Через четыре хода после победы черного одвара, Гохан был рядом с У-Дором. Справа по горизонтали от него поле занимал оранжевый пантан, он был единственной фигурой, преграждавшей путь к вождю противника.

Из предыдущих ходов для всех игроков и зрителей было ясно, что Гохан движется прямо в расположение вражеских фигур и ищет схватки с оранжевым вождем, что он все поставил на это, надеясь на свое превосходство в фехтовальном искусстве: схватка вождей, по правилам, решала исход встречи. У-Дор мог двинуться вперед и напасть на Гохана, он мог двинуть пантана своей принцессы на поле, занятое Гоханом, в надежде, что пантан вождя черных и выиграет всю встречу.

У-Дор переместил свою принцессу на четыре поля к востоку от Гохана, так как ее позиция была угрожающей, и надеялся вслед за ней избежать встречи с черным вождем. Но в этом он потерпел неудачу. Он увидел, что теперь только его одвар может сражаться с Гоханом. Но он уже потерял одного из них и боялся рисковать второй фигурой. Его позиция была трудной: он хотел избежать схватки с вождем противника, но вероятность того, что ему это удастся, была мала. Единственная надежда заключалась в пантане принцессы, поэтому без дальнейших колебаний он приказал этой фигуре вступить на поле, занятое черным вождем.

Симпатии зрителей были полностью на стороне Гохана. Если он потерпит поражение, игру отложат, а на Барсуме это любят не больше, чем на Земле. Если он победит, это будет, несомненно, означать схватку вождей, которую все надеялись увидеть. Вообще толпа любила игры с многочисленными схватками. В записях сообщалось о грандиозных исторических играх, в которых две-три принцессы доставались победившему в игре вождю…

Зрители осудили У-Дора, обвиняя его в недостатке храбрости. Он был великим вождем и решил овладеть Тарой. Ему не делало чести сражение с рабами, преступниками или неизвестным воином из Манатая. Ставка в игре не оправдывала такого риска. Но уж если обстоятельства игры требовали схватки, избегать ее не следовало.

Но вот началась схватка между Гоханом и оранжевым пантаном. Впервые жители Манатора видели фехтовальное искусство Гохана из Гатола, но Тара из Гелиума знала, что он мастерски владеет мечом. Если бы он видел, какой гордостью сверкали ее глаза, когда он ранил оранжевого! Вождь черных удивился бы, что эти самые глаза сверкали огнем ненависти, когда он покрыл ее губы бурными поцелуями в подземельях дворца О-Тара. Глядя на него, она не могла не сравнить его с величайшим фехтовальщиком двух миров – ее отцом, Джоном Картером из Виргинии, принцем Гелиума, Главнокомандующим Барсума, – и она видела, что искусство черного вождя не проигрывает в сравнении.