Искатель. 1966. Выпуск №2 - Тарский Юрий

Я разыскал дом приходского священника его преподобия Питера Уильямса. Это был маленький выкрашенный коричневой краской коттедж на склоне холма. Я приблизился к нему, накаленный яростью, и постучал в дверь. Мне отворила удивленная девица тевтонского типа. Я спросил, могу ли видеть мистера Уильямса, и меня провели в его простой деревенский кабинет. Я увидел там не сорокалетнего человека, как предполагал, судя по письму, а поразительно старого, даже древнего священника, крепкого, как бизон, с огромной пышной белой бородой. Он сидел у камина в глубоком кресле-качалке.

— Ну? — произнес он.

— Вы преподобный Питер Уильяме?

— Да, это так.

— Разрешите мне сесть?

— Можете.

Я спокойно уселся на небольшой простой стул. Моя ярость укрепилась сознанием, что мне придется иметь дело не с каким-то внуком противника Джэсона, а с самым подлинным, настоящим Питером Уильямсом. Я видел перед собой того, кто имел честь ощущать па себе кулаки Джэ сша Сэндерса. Это была драгоценная змея, и ее следовало обойти хитростью. Я начал очень почтительно:

— Мне говорили… Я однажды проводил лето на мысе Код…

— Кто вы такой, молодой человек?

— Смит. Уильям Смит. Коммивояжер.

— Ну-ну. Допустим.

— Мне говорили, что вы родом с мыса Код… из Кеннуита.

— Кто это говорил?

— Я, право, сейчас не припомню…

— Ну, и что же из этого следует?

— Я просто подумал, не сын ли вы его преподобия Абнера Уильямса, который был священником в Кеннуите много лет назад, в сороковых годах прошлого века.

— Да, я духовный сын этого священнослужителя.

Осторожно, очень осторожно, прикидываясь почти благоговейно настроенным, я продолжал:

— Тогда вы, наверно, знали человека, о котором мне довелось читать… этого Джэсона… как его?.. Сэндвич, кажется.

— Джэсон Сэндерс. Да, сэр, я хорошо его знал, слишком хорошо. Большего негодяя еще не было на свете. Пьяница, злобный человек, слепо отвергавший всякую духовную благодать. В нем было все то, что я усердно стараюсь искоренять.

Голос Уильямса звучал торжественно, как проповедь в соборе. Я ненавидел его, но это и на меня произвело впечатление. Я сделал еще попытку:

— Меня часто удивляет одна вещь. Говорят, что этот Сэндерс не умер в Греции. Интересно, где и когда он умер.

Старик засмеялся. Он щурил на меня глаза и весь трясся от смеха.

— Вы чудак, но у вас есть выдержка. Я знаю, кто вы. Эджертон телеграфировал мне о том, что вы едете сюда. Итак, вам нравится Джэсон? А?

— Да, он мне нравится!

— Я же говорю вам, что он был вор, пьяница…

— А я говорю вам, что он был гений!

— И это вы говорите мне? Хм!

— Послушайте, что у вас за причина так преследовать Джэсона? Ведь не только же ваши мальчишеские драки? И каким образом вы узнали, что было с ним после того, как он покинул Кеннуит?

Старик взглянул на меня так, как будто я был какой-то букашкой. Он ответил мне медленно, растягивая слова, словно для того, чтобы испытать мое терпение, настолько неистовое, что от него ощущался холод в спине и спазмы в желудке.

— Я знаю все потому, что в его тюрьме… — Он умолк и зевнул, потом потер себе подбородок… — В его камере я боролся с владевшим им злым духом.

— И победили??.

— Да.

— Ну, а потом. Где же он умер? — спросил я.

— Он не умер.

— Вы хотите сказать, что Джэсон Сэндерс еще жив? Через шестьдесят лет после…

— Ему девяносто пять лет. Видите ли… я… до того, как я переменил свое имя на имя Уильямса… я был… Я и есть Джэсон Сэндерс, — сказал старик.

И тогда, преодолевая расстояние в две тысячи миль, пешком по деревенской улице, товаро-пассажирским и скорым поездами, сидя неподвижно в купе и молча в отделении для курящих, я помчался домой, чтобы найти освежительное утешение возле Куинты Гейтс.

Перевод с английского М. А. КОПЕЛЯНСКОЙ и А. Д. ШАПОШНИКОВОЙ