В мгновение ока - Брэдбери Рэй

— Ах да! — через мгновение сказала она вслух. И выключила свет.

Земля на вывоз

Кладбище располагалось в центре городка. С четырех сторон его объезжали неутомимые трамваи, которые скользили по блестящим сизым рельсам, и автомобили, от которых были только выхлопы да шум. Но внутри кладбищенских стен этого мира не существовало. Вдоль каждой стороны, протянувшейся на полмили, кладбище выталкивало на поверхность полночные деревья и каменные надгробья — эти тоже росли из земли, влажные и холодные, как бледные грибы. Вглубь территории вела посыпанная гравием дорожка, а за оградой стоял увенчанный куполом викторианский домик с шестью фронтонами. На крыльце, при свете фонаря, в одиночестве сидел старик: он не курил, не читал, не двигался, не издавал ни звука. От него — если втянуть носом воздух — попахивало морской солью, мочой, папирусом, лучиной, слоновой костью и тиковым деревом. Прежде чем с его губ слететь хотя бы одному слову, весь рот приходил в движение, чмокая вставными челюстями. Когда по гравию заскрежетали незнакомые шаги и на нижнюю ступеньку крыльца опустился чей-то сапог, старческие веки дрогнули над желтоватыми зернышками глаз.

— Вечер добрый! — Посетителю было лет двадцать.

Смотритель кивнул, но не протянул руки.

— Я по объявлению, — сказал незнакомец. — Там у вас написано: «Земля на вывоз. Бесплатно».

Хозяин еле заметно кивнул. Незнакомец попробовал улыбнуться:

— Глупость, конечно, сам не знаю, почему решил сюда завернуть.

Над входной дверью светилось полукруглое окошко с цветными стеклами: от этого лицо старика раскрашивалось синим, красным и янтарным. Но он, по всей видимости, был к этому безразличен.

— Прочитал и думаю: земля — бесплатно? Раньше как-то в голову не приходило, что у вас образуются излишки. Ну, выкопали яму, опустили гроб, сверху засыпали — много ли осталось? Казалось бы…

Старик подался вперед. От неожиданности парень поспешно убрал ногу со ступеньки.

— Будешь брать или нет?

— А? Да я просто так, из любопытства. Такие объявления не каждый день встречаются.

— Присядь, — сказал старик.

— Благодарю. — Парень с опаской устроился на ступенях. — Знаете, как бывает: живешь себе и ни о чем не задумываешься, а ведь у каждого кладбища есть хозяин.

— Ну? — спросил старик.

— Ну, например, сколько нужно времени, что бы вырыть могилу?

Старик вернулся в прежнее положение.

— На прохладе — два часа. По жаре — четыре. В самое пекло — все шесть. Когда холодает, но земля еще не схватилась, землекоп и за час управится, если посулить ему горячего шоколаду и кой-чего покрепче. Я так скажу: хороший работник по жаре дольше провозится, чем ленивый — в стужу. Может статься, и восьми часов не хватит; правда, земля у нас легкая. Суглинок, без каменьев.

— А как же зимой?

— На случай сильных заносов ледяной склеп имеется. Там покойники в целости и сохранности. В пургу даже письма на почте — и те своего часа ждут. Зато уж по весне целый месяц лопаты из рук не выпускаем.

— Что посеешь, то и пожнешь! — хохотнул незнакомец.

— Как бы так.

— Неужели зимой вообще не копают могилы? Ведь бывают же особые случаи? Особо важные покойники?

— На несколько ярдов можно пробиться: есть такая хитрая штуковина — заступ со шлангом. Нагнетаешь в шланг горячую воду, она через лезвие проходит, и тогда поспешай, как на чужом прииске, даже если земля насквозь промерзла. Только это на крайний случай. Лом да лопата — оно привычнее.

Парень помедлил.

— А вам бывает не по себе?

— Это как? Страшно?

— В общем… да.

Только теперь старик вытащил из кармана трубку, набил ее табаком, утрамбовал большим пальцем, раскурил и выпустил тонкую струйку дыма.

— Не бывает, — ответил он после долгого молчания.

Парень втянул голову в плечи.

— Чего другого ожидал?

— Вообще никогда?

— Разве что по молодости… было дело…

— Значит, все-таки было! — парень перебрался на ступеньку повыше.

Старик бросил на него испытующий взгляд и снова взялся за трубку.

— Раз всего и было. — Он обвел глазами мраморные плиты и темные деревья. — Тогда этим кладбищем дед мой заправлял. Я ведь тут и родился. А сына могильщика так просто на испуг не возьмешь.

Сделав несколько глубоких затяжек, он продолжил:

— Как стукнуло мне восемнадцать, семья на море поехала, а я остался один: траву подстричь, могилу выкопать — без дела не сидел. В октябре аж четыре могилы понадобились, да с озера уже холодом потянуло, надгробья инеем подернулись, земля промерзла. Выхожу я как-то ночью. Темно — хоть глаз выколи. Под ногами трава хрустит, будто по осколкам ступаешь, изо рта пар клубится. Засунул руки в карманы, иду, прислушиваюсь.