Меж двух времен - Финней Джек

Под окнами верхних этажей тут и там висели длинные узкие вывески, наклоненные вниз под углом к стене, чтобы их могли разобрать прохожие. По длине вывески различались в самых широких пределах — длина зависела, вероятно, от числа окон, каким располагала данная контора. Среди вывесок попадалось немало редакционных: «Скоттиш Америкэн» — под несколькими окнами четвертого этажа, рядом — «Удобрения, поля, фермы», чуть подальше — «Оптовик». Под окнами третьего этажа я заметил «Сайнтифик Америкэн», а у дальнего конца того же этажа была вывеска, по которой я скользнул глазами так же мимолетно, как и по всем остальным, но которую впоследствии — я не преувеличиваю — не раз видел в кошмарных снах, да и до сих пор вижу. Эта вывеска гласила: «Нью-Йорк обсервер».

Я поднялся по нескольким деревянным ступенькам, явно нуждающимся в покраске, толкнул тяжелые застекленные двери и попал в вестибюль, освещенный лишь тем светом, что проникал с улицы. Годы изрядно потрепали здание — изнутри его старость буквально лезла в глаза, да никто и не пытался скрыть ее. Деревянные половицы, уходящие в мрачные глубины первого этажа, были истерты — поблескивали шляпки гвоздей, — заляпаны грязью, табачными плевками, окурками сигар и навечно втоптанным мусором. Деревянная лестница слева находилась не в лучшем состоянии. На темно-зеленой оштукатуренной стене, заплатанной какими-то грязно-белыми пятнами, висел список арендаторов; еще один список красовался на стене у лестницы. В обоих отдельные фамилии были некогда начертаны с профессиональным мастерством, но теперь они выцвели, а местами и вытерлись; более поздние строчки были вписаны куда небрежнее, а одна просто нацарапана карандашом. Однако Джейк Пикеринг не значился ни в одном списке.

Следом за мной вошли и поднялись наверх по лестнице какой-то мужчина, за ним мальчик-рассыльный; из мрака первого этажа слышались чьи-то шаги. Наконец, сверху спустился человек средних лет — а может, борода у него преждевременно поседела?

— и я обратился к нему:

— Есть здесь где-нибудь управляющий домом?

— Ха! — ответил он коротким лающим смешком. — Управляющий!

В доме Поттера! Нет, сэр, здесь нет ни управляющего, ни конторы для такового. Есть только дворник…

Тогда я спросил, где найти дворника, и он сказал:

— Вот вопрос, который задают многие, но на который редко удается получить сколько-нибудь вразумительный ответ. У него есть берлога, конура под лестницей в подъезде, выходящем на Нассау-стрит. Иногда его можно там поймать. Вон идет Эллен Булл, — он ткнул пальцем в глубину здания, и я за метил поодаль смутные очертания массивной фигуры. Она вам покажет.

В ответ на мое «спасибо» он добавил:

— Если вы все-таки найдете его, что весьма сомнительно, то скажите ему, сделайте милость, что доктор Прайм из «Обсервера» еще раз напоминает относительно излишне высокой температуры в отделах…

Он дружески улыбнулся мне, кивнул на прощание и протиснулся сквозь двери на улицу. Я двинулся навстречу Эллен Булд и обнаружил очень высокую и крупную негритянку весом, пожалуй, килограммов под сто; голова у нее была повязана цветным платком, а в руках она держала пустое ведро и швабру. Закуток дворника, сообщила она, находится на Нассау-стрит как раз под лестницей, ведущей в подвал. Я поблагодарил ее, и она ответила белозубой улыбкой, сверкнувшей во мраке; выглядела она лет на сорок пять, и у меня мелькнула мысль, что в молодости она, верно, была рабыней.

В подъезде на Нассау-стрит, под идущим вверх лестничным пролетом, другая лестница, поуже, вела в подвал. Я подошел к ней и заглянул вниз — там была кромешная тьма. Откуда-то сверху доносилось нудное визжанье пилы и противный, многократно повторяющийся писк — кто-то выдергивал загнанные гвозди.

— Эй! Есть там кто-нибудь? — крикнул я в темноту подвала.

Молчание — да я бы искренне удивился, если бы кто-нибудь отозвался. Я спустился на полпролета, но не дальше: в мои намерения вовсе не входило пробираться ощупью в темноте, рискуя сломать ногу. Я приложил ладони рупором ко рту и снова крикнул. Снова молчание.

— Да есть там кто-нибудь внизу? — закричал я в третий раз во все горло.

На сей раз в глубине подвала что-то мяукнуло. Я поднялся обратно в вестибюль, подождал и наконец различил шаркающие шаги. Из темноты, придерживаясь рукой за перила, медленно появился тощий старик. Сперва я увидел одну только лысую маковку, потом снизу вверх на меня глянули прищуренные голубые глаза — им, думаю, не повредили бы очки; затем показались широкие зеленые помочи и белая рубаха, и наконец он поднялся из темноты целиком. Колени у него сгибались и разгибались с трудом, брюки в поясе были слишком широки и почти не прикасались к старческому телу.