Собиратели осколков - Большаков Николай

— э-эй, сударыня! — позвал Вовчик.

Болото ответило криком выпи. Вовчик вытащил тесак, срубил трехметровый прут, обтесал и заровнял торцы.

— Ты куда?

— Туда. Надо же найти бабу эту… А-а, вот тут этот козел провалился.

Во мху была широкая прогалина, вокруг неё — забрызгано жидким торфом. Вовчик прицелился, прыгнул на соседнюю кочку, поскользнулся на мокрой коряге. Выругался, вцепившись в кустик.

— Что там?

— Фигня. Чуть не упал. Скачем дальше, Фил?

— А может, не надо? Спасать-то некому будет.

— Аминь.

Дальше было значительно опаснее, плотный ковер мха и корней колыхался под ногами, чувствовалось, что всё это хрупкое равновесие плавает на поверхности огромной глубокой лужи. Комары свирепствовали, во мху матово светилась едва подрумянившаяся клюква. Слева показалась река, впереди блестело озеро, заросшее кувшинками.

След вел в обход берега, от реки. Тут Вовчик её и увидел: подпрыгивающую розовую фигурку, целеустремленно бегущую в северном направлении. До неё было метров сто, и скакала эта коза по самой топи, причем, похоже, уже неоднократно провалившись в грязную жижу по… попку. Ничем не прикрытую, кстати.

— Э-ге-гей!! Женщина-а! Да стой ты, глупая!

Дамочка даже не обернулась. Вовчик плюнул в сердцах и попрыгал дальше.

Бежали они долго. Преследование на болоте — дело муторное, требует большой осторожности и внимания, как следствие — неизбежно затягивается надолго и поэтому заканчивается ничем… Если только преследуемый — не женщина. И без специальной подготовки. На третьем километре она выдохлась окончательно и только и могла что, лежа на кочке, хватать ртом воздух и смотреть на Вовчика ненавидяще и презрительно. Грязи на ней налипло столько, что одежды и не требовалось. На шее и под левой грудью сидели здоровенные, уже насосавшиеся пиявки, разбухшие и омерзительные.

Вовчик присел на кочку, стянул с плеч мешок и повесил его на ближайший куст. Отдышался. Достал из кисета недокуренную самокрутку, раскурил, прижег пиявок; когда они отвалились, лениво передвинув ногу, раздавил.

— Ну что ты, дура… Зачем от меня-то бегать было?.. Я ж не фараон.

— Да? — не смутилась дамочка. — Чё ж тогда за мной побежал?

— А вдруг утонула бы?

— Дурак… я всю жизнь на болоте. Скорее… сам бы… утонул.

Вовчик вдруг ощутил прилив злости, почему-то эта засранка не оценила его порыва. Хотя посмотришь на неё… и не захочется никаких эксцессов, никаких слёз благодарности, горячих объятий и поцелуйных устремлений со всеми вытекающими последствиями — грязища, пахнет то ли дождевым червем, то ли гнилой картошкой… Отмыть бы… Причесать…

— Тебя как звать-то? — спросил он тем не менее.

— Не твое дело. Помоги встать.

— А шла бы ты, подруга… — с размаху нахамил Вовчик.

«Не крутенько ли?» — воскрес Фил. Вовчик крякнул с непонятной интонацией.

— Ладно. Давай, — и протянул руку.

Дамочка вцепилась в нее с явно неженской силой, подтянулась, встала.

— Спасибо, дружок. Слушай, а откуда ты вообще взялся, такой шустрый?

— Оттуда. Пойдем, выбираться надо.

Она дернула его за отворот куртки, развернула лицом к себе.

— Я тебе вопрос задала!

«Лучше не злить её. Вполне возможно, через нее мы сумеем выйти на тех…»

— Пусти, — Вовчик стряхнул её руку со своего плеча. — Из Новгорода. В Питер иду.

— Зачем?

— А это уж мое дело. Короче, скажешь своё имя, или так тебя и дальше кликать — жэнщына?

— Лиза.

— Ну тогда — Вова, будем знакомы. Помыться бы тебе надо, Лиза, вот что. Пошли?

Лиза решила, видимо, отложить расспросы на потом. Громко высморкалась и двинула обратно по своим следам. Вовчик снова поплелся за ней.

Через час они нашли-таки подходящий бережок, и Лиза, несмотря на погоду (а она к середине дня начала портиться: сильный ветер подул с востока, от развалин комбината), нырнула в озеро. Всплыла метрах в пяти, протерла лицо, волосы… Отмытое от грязи, лицо оказалось очень даже ничего, особенно для непривередливого взгляда: после всех этих девок, понятия не имеющих о гигиене, или деревенских баб, раздутых от непрерывного выполнения своей почётной обязанности… «святое право и долг женщины в этом мире — рожать детей для великого дела…» — Сай Волховский, В.П.В. и т. д. и т. п. Плодитесь, понимаете ли, и размножайтесь. Как песок в море. С нашей геополитикой — в самый раз…