Воспоминание об убийстве - Брэдбери Рэй Дуглас

Правой рукой я уперся в грудь Хэмпхилла, чтобы остановить его.

— Нет, шеф, — прошептал я. — Он же не живет. Он и не жил никогда. Зачем тратить силы и убивать его? Он мертв, говорю вам. Он родился мертвым.

Шеф хотел возразить, но в этот момент мы услышали голос из-за двери на другом конце холла. Мы вышли из комнаты, пересекли холл, медленно открыли дверь и осторожно заглянули внутрь.

Вилли сидел на краю тахты, словно большая серая каменная статуя. Его круглое лицо, наполовину застывшее, а наполовину — оживленное, напоминало камень, по которому скользили тени.

— Вы просто отдохнете, мисс Бурн, — терпеливо объяснял Вилли, обращаясь к Шерри. — Вы, по-моему, устали. Отдохните немного. Мистер Хэмпхилл часто думает о вас. Так он мне сказал. Он планировал всю эту операцию несколько недель, с того самого вечера, как встретил вас во Фриско. Он даже не спал, все думал о вас…

Прошло два дня. Я не помню, сколько чаек прокричало и пролетело над нами. Марк считал их, глядя в небо зелеными глазами. И каждой чайке бросал сигаретный окурок, жадно выкуренный до самого основания. А когда клубы дыма вокруг Марка рассеивались, он начинал считать волны или ракушки.

Я играл в блэк-джек. Медленно раскладывал карты на столе, собирал, снова раскладывал, затем тасовал, снимал колоду и снова метал на стол. Время от времени я посвистывал. Когда проводишь много времени на одном месте, ожидание перестает иметь какое-либо значение. А когда играешь в карты так долго, как это делал я, все вокруг перестает иметь значение. Умереть — так же хорошо, как и жить; ждать — ничуть не хуже, чем торопиться.

Хэмпхилл проводил время в ее комнате, разговаривая с Шерри, словно в исповедальне — тихо и мягко, нежно и задумчиво. Или же гулял по пляжу, карабкаясь по каменистым утесам.

Вилли он приказывал сидеть на корточках на камне. И тому приходилось взгромождаться на камень, словно на насест, и пять часов торчать в такой позе под туманным солнцем. Уши его покрывались соленой изморозью, пока он ждал возвращения шефа, чтобы тот позволил спрыгнуть вниз.

Я играл в блэк-джек.

Марк пнул стол ногой:

— Разговаривает, разговаривает, разговаривает — вот все, что он делает наверху ночи напролет, снова и снова, черт подери! Долго мы еще будем здесь торчать? Долго еще будем ждать?

— Пусть шеф отдыхает так, как ему нравится, — сказал я, кладя на стол несколько карт.

Марк посмотрел, как я вышел на веранду, закрыл за мной дверь, и хотя я и не уверен, но мне показалось, будто послышался щелчок снимаемой телефонной трубки и диска, который крутят пальцем.

Вечером туман сгустился еще сильнее, и мы с Хэмпхиллом стояли наверху, в северной комнате, и ждали.

Хэмпхилл выглянул в окно:

— Помнишь, как мы увидели ее в первый раз? Как она держалась, как поправляла рукой волосы, как смеялась? Я сразу понял, что мне понадобятся все мое образование, ум и очарование, чтобы завоевать ее ceрдце. Хэнк, скажи, я дурак?

— Дураки не задают такие вопросы, — сказал я.

Шеф кивнул на волны, набегающие на камни, в сторону мыса, над которым плыли клочья тумана.

— Посмотри за этот мысок, Хэнк. Там находится здание старой Калифорнийской миссии.

— Под водой?

— На глубине около двадцати футов.

В ясный день, когда солнечные лучи пронизывают воду, она выглядит словно голубой бриллиант, в середину которого попала миссия.

— И она все еще там, в целости и сохранности?

— В основном, да. Говорят, ее построили несколько самых первых падре, но земля постепенно оседала, маленький собор погрузился в океанские глубины.

В погожие дни можно увидеть его, спокойно лежащим на дне. Может быть, там остались лишь руины, можно представить, что видишь целое здание: окна с витражами, бронзовую колокольню, качающиеся на ветру эвкалипты…

— Как водоросли, которые колышет прилив, да?

— Что-то вроде этого. Я хотел, чтобы Шерри увидела это. Хотел побродить у подножия утесов, меж этих огромных камней, поваляться на солнышке. Чтобы оно выжарило из меня старый яд, а из Шерри — все сомнения. Или это мог сделать ветер. Я надеялся, что мне удастся показать Шерри маленький собор, а через день или чуть больше она сможет вздохнуть спокойно посидит рядом со мной на камне. И возможно, мы услышим звон церковного колокола.

— Этот звук доносится со стороны буйка, — сказал я.

— Нет, — возразил Хэмпхилл, — буйки находятся очень далеко в море. А колокол звонит где-то под водой, просто надо хорошенько прислушаться, когда затихает ветер.