Теория катастрофы - Горькавый Ник.

Наступил последний вечер старого года. За круглым столом в зале, сохранившем рождественские декоры, расселись вперемешку полсотни студентов, оставшихся на новогодние каникулы в Колледже, и несколько преподавателей.

К удивлению всех, на праздничный ужин пришёл и профессор Ван-Теллер, обычно встречающий Новый год с кем-нибудь из внуков или правнуков.

— Спина приболела, неохота ей далеко лететь, — по-домашнему объяснил он.

Ван-Теллер тяжело сел на свободное место, пристроив к спинке стула легендарную полированную клюку больше человеческого роста, вытянул поудобнее усталые ноги и пробурчал под внушительный нос-сливу:

— На Луне старикам жить легче, на Земле я бы уже давно…

Все увлечённо заказывали праздничные блюда. Никки выбрала печёную осетрину на деревянных шпажках, сыр с плесенью камбозолу, финики и бокал шампанского вместо обычного кьянти. Студенты проводили шампанское восхищёнными взглядами — астровитянке единственной разрешалось вино; девушка привыкла его пить, следуя микроэлементной диете космического робинзона. Впрочем, для нейтрализации ядовитого этилового спирта Робби прописывал Никки специальную таблетку.

Джерри попросил жаренную в сухариках телячью отбивную и печёную картофелину со сметаной и укропом. Он задумался — какой напиток предпочесть, но Никки, сидящая рядом с юношей, подмигнула ему и заказала второй бокал шампанского у бесхитростного робота-кентаврика.

Профессор Ван-Теллер вызвал киберофицианта и просверлил большую дыру в его пластиковой голове. Когда профессор решил, что меню изучено достаточно, то велел принести беф-строганофф с артишоками и стакан португальского вина с острова Мадейры. Робот, повизгивая от счастья, кинулся на кухню, стуча всеми копытами.

Ван-Теллер со вздохом потёр ноющие колени и строго посмотрел вокруг себя:

— Старость лучше измерять не по физическому угасанию, а по интеллектуальному. Учёный стареет, если он перестаёт изучать новые математические методы или области науки. Нет потребности в дальнейшем развитии мозга? Вот он и начинает отмирать. Многие встают на этот путь сразу после детства, а кое-кто не стареет до гробовой доски! — Профессор залихватски подмигнул внимающей публике.

Никки воспользовалась моментом и спросила:

— Профессор, недавно вы сказали, что выделение объекта анализа из фона — это часто искусство, помноженное на опыт. Мне это не очень нравится! Нельзя ли вычленять объект, исходя только из научных критериев? Например, анализируя энергетические связи или информационно-энтропийные взаимодействия между подсистемами?

Нинон-Олень скривилась:

— Сколько можно говорить об учёбе? Дайте отдохнуть мозгам!

— Науку и прочие умные вещи пристойно обсуждать всегда и везде. Мозги от этого не устают, а только веселеют… — проворчал профессор и ласково посмотрел на Никки:

— Неплохая идея! Ну-ка, сами поищите критерии выделения предмета системного рассмотрения. Какие эффекты считать внутренними, а какие — внешними? От этого зависят уравнения, которые описывают объект. Но помните — природа чихала на наши деления наук. Ищите закономерности, общие для всех систем.

И профессор пробормотал:

— Бедные потомки: мы трусливо оставляем им проблемы, которые сами не можем решить.

Потом старый учёный повернулся к соседке — Нинон-Оленю, изумился и тихо спросил:

— Серёжки в носу — не мешают?

Та покраснела, но вызывающе ответила:

— Немного… зато в этом есть изюминка!

Консервативный Ван-Теллер пожал плечами и пробурчал стакану с мадерой:

— Изюминка должна быть в голове, а не в носу…

Профессор Майсофт объявила итоги опроса студентов по присвоению неофициальных титулов преподавателям:

— «Амбридж года» стал профессор Дермюррей!

Хохот собравшихся подтвердил, что титул самого непопулярного преподавателя Дермюррей заслужил по праву. Так как Дермюррея за столом не было, веселье поддержали и профессора.

— «Хагрид года» — титул добрейшего преподавателя получила, как всегда, профессор Франклин!

Профессор весело помахала рукой окружающим.

— «МакГонагалл года» — самым строгим лектором оказался профессор Ван-Теллер!

Все засмеялись и зааплодировали.

— Ну-ну, — добродушно проворчал профессор, — не так уж я и страшен!

— «Дамблдором года» выбран… — голос профессора Майсофт потеплел, — …самый популярный преподаватель Колледжа — профессор Эксмин!