Голем 100 - Бестер Альфред

Между дамой и женщиной такая же разница как между резной слоновой костью и бивнем слона. Нет, не смейтесь, я вовсе не сравниваю нас со слонами. Мы — резная слоновая кость; мы утонченные, прекрасные, нас породили века совершенствования мастерства — не забудьте это слово — мастерства по созданию замысла, формованию и филигранной обработке грубого природ­ного бивня в произведение искусства, которое порадует мужчин. Мужское мастерство потребовалось для того,

чтобы мы превратились в дам на радость мужчинам. И мы уже позабыли об исходном бивне: о том боевом, добывающем пищу грозном оружии, каким является женщина. Говорят, что под каждой шуткой таится исти­на. Внутри каждой безделушки из резной кости скрыто смертельное оружие.

Почему женщины всегда позволяли мужчинам рас­поряжаться собой и формировать из себя дам? Да пото­му, что нам мужчины необходимы не меньше, чем мы необходимы им. Однако, если нас вынудили принимать мужчин такими, как они есть, то они боятся нас ^аких, как мы есть на самом деле; так наша нужда в них стано­вится для нас западней, навязывает нам роль безопас­ных игрушек из резной кости — безопасных для муж­чин, я хочу сказать. Но несмотря ни на что, мы таим в себе угрозу.

Ну так вот — с этой дамской компанией стали тво­риться странные вещи. Первобытная угроза, глубоко спрятанная и позабытая внутри каждой из них, умно­жилась и породила единое целое — страшно опасное псевдосущество, олицетворенную в любом облике пер­вобытную похоть, удесятеренного и еще раз удесяте­ренного зверя-самца, Голема¹⁰⁰. Я не стану описывать те ужасы, что принесло Гили появление Голема¹⁰⁰. Все это теперь в прошлом. Зверь пропал в другом мирозда­нии.

Это никогда не должно больше случиться. Это больше не случится ни со мной, ни с моими девочками. Желайте мужчин. Принимайте мужчин. Используйте мужчин. Да, да и да! Но никогда не позволяйте мужчине использовать вас. Они возжелают женщин? Очень хо­рошо! Но больше никогда не поддавайтесь их мастерст­ву по обработке бивня в безопасную резную кость. По­тому я и сказала: любите мужчин, да, но не более того.

Любите их, наслаждайтесь ими, берите от них то, что они могут дать, но никогда не испытывайте в них потребность. К чему? У нас есть мы сами. Уже не дамы — мы женщины. Мы — дом; они — всего лишь жильцы. Они будут приходить и уходить, но мы остаемся. Сле­дующий раз наши Двадцать будут здесь же, в этой Сау­не, в тот же день через неделю. Я договорюсь. А пока оставайтесь здесь и наслаждайтесь свободой. Пи-девка,

за мной. Надо разобраться с одним химиком-шовини- стом, который злоупотребил моей привычкой быть да­мой.

* * *

(Выход из Бань со стороны Сохо. Гретхен и Пи выходят в Гиль. Они начисто распарены и отмыты, им сделан массаж. На них свежие комбинезоны. Обе они без косметики, но Грет­хен осыпала радужными блестками свою пышную прическу «афро». Пи заплела белесые волосы в две косички и перевязала их белыми шелковыми бантами. Они замирают на минуту под вывесками, которые по стенам домов и на тротуаре переливаются, уговаривают и призывают прохожих.)

ВЫВЕСКИ

ЖИВИ! ЖИВИ! ЖИВИ! ЖИВИ! ЖИВИ! ЖИВИ!

ЛЮБИ! ЛЮБИ! ЛЮБИ! ЛЮБИ! ЛЮБИ! ЛЮБИ! ЕШЬ! ЕШЬ! ЕШЬ! ЕШЬ! ЕШЬ! ЕШЬ!

ТРОТУАР

— Не захочешь ли, крошка, чтобы тебя затрахали вусмерть? Иди за мной! Иди за мной! Иди за мной на место секступления!

(Двое пьяных, хихикая и пошатываясь, бредут вдоль бесконеч­ного светящегося члена, указывающего им дорогу за угол.)

— Й ПЬЯНЫЙ

(На жаргоне Гили, заплетающимся языком)

— Эй мужик хватать и тикать парень трах-перетрах мужик так вот эдак и вот так во все дырки так что ли?

2- Й П Ь Я Н Ы Й (Подражая аристократическому выговору)

— Ах друг мой не разберу что вы говорите.

ГРЕТХЕН (Показывает)

— Нам сюда, Пи-девка.

ПИ

— Куда это, госпожа-хозяйка?

ГРЕТХЕН

— В западные верхние кварталы — к пентхаузу Блэза Шимы. Придется пройтись. Шевелись, девочка.

(Две женщины идут своим путем по улицам Гили. Когда они огибают набережную Гудзона, на растрескавшийся пореб­рик высачиваются грязевые чудища, порожденные радиоак­тивным загрязнением вод Нью-Йоркской гавани — подвиж­ная плесневая слизь в поисках гнили для пропитания.)

ЧУДИЩА

— Сссс! фффф! Сррр! Зззз!

(В Доме Секступления у мамаши Меркин на окне верхнего этажа стоят три шлюхи; у каждой в левой руке горит фал­лическая свеча, а правыми они готовят себя к ночным увесе­лениям. Одеты и причесаны они в подражание нынешним зна­менитостям.) ₍