Вирус - Гатаулин Сергей

Хотелось залезть с головой под одеяло, но где-то в глубине лежащего на стуле вороха одежды проснулся сотовый телефон:

— На пыльных тропинках далеких планет… — аппарат закончил куплет и двинулся по второму кругу, а когда дошел, до «останутся наши следы», профессор не выдержал и зарычал.

— Наследить мы везде успеем, — он потянулся и легко, не касаясь руками дивана, вскочил на ноги. Штаны — влево, рубаха — вправо. Шарф, носки, куртка… Наконец-то рука коснулась телефона.

— Доброе утро, профессор, — пробасила трубка, забугрилась мышцами Ванькина, отчего у Медведева сразу испортилось настроение. Мгновенно вернулись вчерашние страхи. Ощущение тревоги, появившееся, когда он ехал домой в автобусе, казалось, только и ждало его всю ночь и все утро, до тех пор, пока он не открыл глаза.

— Было бы добрым, если бы не ваш звонок, — недовольно пробурчал он, но Ванькин не поддался на провокацию.

— Профессор, дырку в стене заделали, сейчас прихожку скоблят, потом будут красить и убирать, но если хотите, можете уже сейчас приезжать.

— Хорошо! — выключая трубку и бормоча на ходу никому не предназначавшиеся ругательства, он поплелся на кухню ставить чайник, где и застал Ивана, сидевшего за столом.

— Дмитрий Степанович! Вчера вы упоминали Эверетта.

Медведев бросил в кружку пакетик чая, неторопливо налил себе кипятку. Уселся на табуретку, сделал большой обжигающий глоток горьковатого напитка и только тогда продолжил.

— Хью Эверетт Третий — создатель квантовой теории фрактала времен. Его Хронодендрид разрушил основной парадокс квантовой механики.

— Профессор, я не очень силен в обычной механике, а уж в квантовой — и подавно.

Медведев понимающе взглянул на помощника.

— В ней, Ваня, мало кто силен. Парадокс квантовой механики заключается в том, что уравнения, описывающие поведение элементарных частиц, допускают их нахождение одновременно и слева, и справа, и спереди, и сзади. И эти уравнения работают. По ним рассчитали миллионы нужных, не очень нужных и даже совсем ненужных вещей — атомную бомбу, например. Эверетт разрешил парадокс: он допустил, что частица находится в этом месте — скажем, слева — только для наблюдателя этого мира. В это же самое время та же частица может находиться и находится в другом месте — справа. Другое местонахождение частицы — другой наблюдатель, другой мир. Множество миров, очень похожих друг на друга, которые отличаются на самую малость, в нашем случае только положением этой частицы. Каждый мир — ветвь Древа Времен, и развивается она по своим законам, сообразно положению нашей частицы, — профессор замолчал, попивая чай и давая собеседнику время переварить услышанное, и лишь после долгой паузы продолжил: — Природа, создав множество миров, должна была позаботиться о возможности взаимодействия их между собой.

— Вы считаете, что обезьянкой, прыгающей по веткам этого древа времен, должен стать человек? Славка, например, или Дмитрий? — Пугачев грохнул кружкой об стол, расплескав остатки чая.

Профессор пожал плечами, вливая в себя очередной глоток божественного напитка, удовлетворенно крякнул.

— Ваня, я тут подумал, если… — неожиданный звонок мобильника вынудил его замолчать. Он забыл обо всем на свете, когда на маленьком дисплее высветилось самое красивое в мире имя.

— Здравствуйте, Галочка!

Трубка секунду помолчала и незнакомым мужским голосом бесцеремонно спросила:

— А вы ей кто?

«Ни здравствуйте, ни до свидания. Хамовато, однако», — профессор, мгновенно раскаляясь, приготовился выплеснуть на невидимого собеседника скопившееся за утро раздражение. Но тот, видимо, почувствовав свою ошибку, попросил:

— Представьтесь, пожалуйста!

— Зови меня Джон, приятель! — молодой скуластый американец, коварно улыбаясь с экрана телевизора, достал из-за спины бейсбольную биту и навис над маленькой испуганной китаянкой. Очередная жертва кровожадного маньяка громко завизжала.

— Анатолий, выключи ты этот бред! — прикрикнул Дмитрий.

Зайдя с балкона, он сканировал соседские квартиры в поисках подключенного к Интернету компьютера. Утро началось необычно (проснулся, спас деда Трофима), но теперь забуксовало, потянулось обыденно и нудно.

Анатолий ткнул пультом в сторону телевизора.

— Наши корреспонденты в Израиле сообщают, что ракетные обстрелы со стороны Палестинской автономии… — сухой речитатив ведущего новостей сменил безумные женские вопли.