Боги богов - Рубанов Андрей

— Не стой, делай!

Марат ударился о скользкую дрожащую стену, разозлился, но переть против оскаленного, яростно сопящего профессионального злодея было бессмысленно.

Он лег в пилотскую утробу, положил пальцы на контакты.

В последние годы он имел дело с маленькими глупыми лодками, годными только для того, чтобы прокатить двух-трех девочек с одной планетной системы до соседней. А сейчас надо было договариваться с машиной чудовищной силы и сложности.

— Ну?! — нетерпеливо прорычал Жилец.

— Замолчи, — сказал Марат. — Дай успокоиться.

Он задал простое тестирование — корабль не узнал нового хозяина, занервничал; Марат послал код симпатии, повторил его трижды, корабль нехотя дал понять, что готов к диалогу. У бывшего арестанта пересыльной тюрьмы на секунду перехватило дыхание. Он чувствовал себя муравьем, который приказывает кашалоту.

— Внешне — всё нормально, — сказал Марат. — Но это может быть обман. Это совсем новый корабль, умный, я на таких не ездил… Я не могу гарантировать…

— Не гарантируй! — перебил Жилец. — Просто заводи шарманку, и поехали.

Впрочем, корабль был молод и доверчив, и диалог пошел без усилий. Марат дал понять, что восхищается мускулами биома, — и тот гордо пошевелил разгонными плавниками, за секунду искривив — просто так, ради забавы — несколько миллионов кубических километров окрестной Пустоты.

Дальше — тактильная стимуляция нервных петель симпатической системы, набор предстартовых тестов, проверка гормонального фона. Всё работало и хотело движения, полета, наслаждения скоростью.

— Он хочет остыть, — сказал Марат. — Отдохнуть.

— Кто?

— Корабль.

— Плевать на корабль!

Ни один пилот в обитаемых мирах не позволял и никогда не позволит оскорблять свой корабль, особенно — внутри самого корабля. И Марат закричал:

— Нас отследят! Перед стартом автоматика выбросит буй! Мы можем сто раз прыгать с места на место — и каждый раз в точке входа будет оставаться маячок!

Жилец вздохнул, подошел к утробе, положил ладонь на горло Марата, надавил. Пришлось вспомнить того мертвеца из коридора, у него были длинные волосы, старая мода космолетчиков.

Он убил капитана, подумал Марат, а потом ухитрился выключить пилота, причем так, что корабль ничего не понял.

— Сынок, — тихо, почти ласково произнес Жилец. — Вижу, ты умный парень. Ты ведь умный?

— Наверное, — процедил Марат.

— Тогда не гони мне про маячки. Я всё подготовил. Зайди в основные настройки, оттуда — в систему безопасности, из нее — в закрытые файлы. Я продиктую нужные команды. Мы отключим программу. Буй не будет сброшен.

— А потом?

— Потом — уйдем.

— Куда?

— Не твое дело! Далеко. Я знаю хорошее место. Тебе понравится.

Осклабившись, легендарный вор полез в капитанскую утробу. На этом корабле место капитана располагалось не рядом с пилотом, а напротив, и Марат, на миг оторвав взгляд от экранов, тут же наткнулся на взгляд легендарного преступника.

— Ненавижу стеклоид, — сказал Жилец. — Торчишь, как будто в чьей-то жопе. Ты на меня не смотри, парень. Это я на тебя буду смотреть. Одно лишнее движение — убью. Какой срок у тебя?

— Одна двадцатая стандарта, — ответил Марат.

— Это шесть лет, что ли? Если по старому? Не срок. А я — сто лет как приговоренный. Просыпаюсь и не знаю, доживу ли до вечера. Дожил — праздник. И так — каждый день.

— Весело, — пробормотал Марат.

Жилец нахмурился.

— Заткнись. И успокойся. Если нас поймают, скажешь, что не виноват. Тебе ничего не сделают. Откроют черный ящик — увидят, что это я тебя заставил. Бил, угрожал, глумился и всё такое… Довезешь меня до места — отпущу с богом.

— Богов много, — сказал Марат.

— Ошибаешься, — ответил Жилец. — Бог один. Да и того нет. Ну что, остыл наш мерин? Или нет?

— Почти. Теперь он должен почувствовать мое уважение.

— Значит, давай, уважай его, как своего папу! Только быстро. Скажи ему, что я, Жилец, тоже его уважаю.

— Ты тут ни при чем. Ты не пилот.

— Не умничай! — крикнул великий вор. — Времени нет! Мы на трассе, тут везде патрули! Пора делать ноги!

— Куда именно? Нужны точные координаты.

— Неужели? — Жилец ухмыльнулся. — Тогда вводи, парень. Зет восемнадцать, омега десять, эклиптика двадцать два с половиной, триста семьдесят мегапарсек…

— Это очень далеко, — возразил Марат.