Боги богов - Рубанов Андрей

Истории нужны первые — вторые и третьи постепенно забываются.

Беглец только усмехался. Он никогда не завидовал брату и ни одной секунды в своей жизни не мечтал стать величайшим покорителем пространства. Слава, лавры, место в истории, статус культовой персоны — всё это не интересовало Марата.

А Морта интересовало.

Старший брат был великолепен. Гениален. И, как все гении, самолюбив, азартен, вспыльчив, раним. Старший брат знал, что он первый и лучший, но мучился страхом потери статуса. Что делает тогда младший брат, спокойный, умный, но при этом лишенный амбиций? Он уходит в тень. Исчезает.

Вакуум вокруг суперзвезды обязателен. Если его нет, его следует создать. Никого рядом. Ни одного претендента на трон. Ни одного мастера, хоть в чем-то способного сравниться с блестящим Мортом. Пусть будут тысячи ремесленников, славных парней, просто хороших надежных профессионалов — а сияющий Морт, непревзойденный бог навигации, вечно будет парить над всеми.

Младший брат слишком хорошо знал старшего. И слишком любил его.

Его все любили.

Мама очень любила Марата, но Морта — красивого, тонкого, обаятельного — любила больше. Папа очень любил Марата, но с Морта — уникального чудо-ребенка — сдувал пылинки. Учителя, лекторы, наставники и капелланы очень любили Марата — но его братишку считали Иисусом Христом пилотажа.

Если старший брат одержим великими страстями и желает быть богом — младший освобождает площадку для строительства храма.

Накануне побега Марат пришел к брату в комнату, хотел поговорить, попрощаться — не прямо, но хотя бы взглядом, жестом. Впрочем, можно было и словами. Морт никогда не выдал бы, не донес, наоборот, денег бы сунул и совет дал. Они не были близкими друзьями, иногда месяцами не разговаривали, жили в разных комнатах, но в решающие моменты, разумеется, стояли друг за друга до конца. Марат обдумывал побег почти полгода, взвесил и просчитал последствия так, как умеют просчитывать только пилоты, до пятого знака после запятой, и хорошо сознавал, что первое время — три или четыре года — беглецу придется жить преступным ремеслом, угоном лодок, ничего другого в жизни он не умеет; дороги братьев могли разойтись надолго, если не навсегда.

Пришел, осмотрелся. Морт — как звезда и крутой парень — держал у себя салон. Двери его апартаментов были открыты круглосуточно для всех желающих. Диваны, кресла, напитки, журналы, непременные девчонки, всё время разные и все, как одна, одуревшие от счастья: не каждую позовут в узкий круг приближенных. Морт — скромный, тихий, лишь чуть-чуть, почти незаметно для постороннего глаза, светящийся величием — обычно полулежал где-нибудь в углу, закрыв глаза, демонстративно безучастный, погруженный в себя, расслабленный. Беспокоить гения было запрещено, нарушителей выгоняли взашей, и когда Марат потряс брата за плечо, тот, не поднимая век, тихо выругался на неизвестном Марату наречии.

Войдя, Марат не увидел знакомых лиц, но никто не сделал гостю замечания, не предупредил, что хозяина комнаты нельзя беспокоить. Братья были очень похожи, и все присутствовавшие, углядев сходство, почтительно притихли, догадавшись, что будет частный, родственный разговор; кто-то деликатно приглушил музыку, кто-то даже потянулся к выходу — однако шикарный Морт, Христос пилотажа, так и не вышел из нирваны. Сделал слабый жест, означавший — «кто бы ты ни был, вали к черту». И Марат, улыбнувшись и посмотрев в лицо сына своей матери, сделал шаг назад.

Отличий, конечно, было больше, чем сходства. Марат считал, что вся мужская сила досталась старшему брату, младший унаследовал от родителей жалкие остатки. Подбородок старшего был крепче, челюсть шире, нос прямее, губы сжимались плотнее, кулаки били больнее. В свое время младшему от старшего досталось известное количество затрещин, оплеух и прочих доказательств первородства. Позже случались и более серьезные разногласия: старший несколько раз уводил у младшего подруг.

С подругами в Пилотской академии было свободно, общение с противоположным полом поощрялось педагогами: чтобы управлять кораблем, нужно любить его, а как пилот научится любить? Чтобы мальчик научился любить, нужна девочка. В корпуса, где жили курсанты старше пятнадцати лет, девочки проходили свободно. Иные специально прилетали издалека. Сами курсанты не имели права покидать территорию, процесс их взросления и созревания жестко контролировался, даже свидания с родителями разрешались не чаще двух раз в год; с раннего детства изолированные от мира, будущие пилоты воспитывались в строгости, подъем в пять, отбой в девять, изматывающие тренировки, изощренные восстановительные процедуры, но каждый пятнадцатилетний отрок имел право на любое количество женского внимания. Отбоя от соискательниц не было, уединиться с пилотом мечтала любая, и на Агасфере, в горах западного материка, где на огромной территории были выстроены корпуса академии и учебная взетно-посадочная площадка, имелся даже специальный отель, в котором жили только девочки, прилетевшие познакомиться с лучшими в мире мальчиками.