Чужак в стране чужой - Хайнлайн Роберт Энсон

* * *

Смена предстояла тяжелая, ночная, но все равно Джилл заступила на дежурство десятью минутами раньше обычного. Следуя указаниям Бена, она не собиралась лезть в палату Смита, но хотела все время быть поблизости — на случай, если журналисту потребуется подкрепление.

Охранники куда-то исчезли. Подносы с едой, лекарства, два пациента, которых отвозили в операционную, — первые два часа у Джилл не было ни минуты продыха, она только и успела, что попробовать дверь палаты К-12. Дверь оказалась запертой, дверь пустующей гостиной тоже. Теперь, когда охрану сняли, можно было безо всякого риска пробраться в палату через эту гостиную, но работа никак не позволяла ей отвлечься. Самое большое, что могла сделать Джилл, это внимательно следить, кто приходит на этаж.

Бен не появлялся; пара вопросов, осторожно, словно невзначай заданных санитару, сидевшему у коммутатора, уверили Джилл, что ни Бен, никто другой не проходил в ка-двенадцатую, пока она сама была где-нибудь в отлучке. Ситуация становилась странной и тревожной — хотя никакого «часа икс» не было назначено, но Бен намеревался броситься на штурм крепости вскоре после полуночи.

В конце концов Джилл решила прибегнуть к элементарному подглядыванию. Улучив свободную минуту, постучала в дверь вахтенной комнаты и, не дожидаясь ответа, сунула туда голову.

— Ой! Доброе утро, доктор, — пропела она с деланным удивлением. — А я думала, тут не вы, а доктор Фрейм.

Дремавший за столом врач проморгался и окинул неожиданную гостью взглядом.

— Я его даже и не видел. Меня зовут доктор Браш. Чем могу быть полезен?

Столкнувшись с до боли знакомой мужской реакцией на свою внешность, Джилл позволила себе расслабиться.

— Да мне, собственно, ничего и не надо. Как там наш Человек с Марса?

— А?

— Не бойтесь, доктор, — улыбнулась Джилл. — Весь персонал об этом знает. Ваш пациент… — она указала на дверь в палату.

— Как? — На лице врача было полное изумление. — Это что, он здесь лежал?

— А разве сейчас его там нет?

— Да ровно ничего похожего. Миссис Роза Банкерсон, пациентка доктора Гарнера. Ее поместили туда сегодня утром.

— Да? А где же Человек с Марса?

— Не имею ни малейшего представления. Послушайте, сестричка, так это что же, еще чуть-чуть и я увидел бы Человека с Марса?

— Ну да, он был в этой самой палате, еще вчера.

— Везет же некоторым. А у меня что? Вот, полюбуйтесь. Словоохотливый врач нажал на кнопку; Джилл увидела на экране водяную кровать, а в ней — крошечную, иссохшую старушку.

— Что с ней такое?

— М-м-м… Знаете, сестра, не будь миссис Банкерсон до неприличия богата, я назвал бы ее болезнь старческим слабоумием, а так считается, что она нуждается в отдыхе и обследовании.

Так и стоя в дверях, Джилл поболтала еще немного, затем выглянула в коридор и заторопилась, якобы на вызов. Журнал дежурства подтвердил сказанное Брашем: В. М. Смит, К-12 — переведен. Дальше следовало: миссис Роза С. Банкерсон — поступ. К-12 (диета по реком. д-ра Гарнера — заказов не пост. — деж. не отв.).

Почему Смита перевели не днем, а ночью? Наверное, чтобы избежать лишних свидетелей. И куда же его засунули? В нормальной обстановке Джилл позвонила бы в регистратуру, но сейчас у нее не шли из головы липовая телепередача и устрашающие разговорчики Бена. Лучше не торопиться и послушать, о чем чешут языком другие сестрички.

Но сперва Джилл направилась к телефону-автомату, позвонила Бену в редакцию и услышала ошеломляющую новость: мистер Какстон уехал из города. Кое-как взяв себя в руки, она попросила передать мистеру Какстону, чтобы тот позвонил сразу, как вернется.

А затем набрала его домашний номер. Бена не было и здесь, пришлось еще раз повторять ту же самую просьбу, на этот раз — автоответчику.

* * *

А Бен Какстон не тратил времени даром. Он выдал задаток Джеймсу Оливеру Кавендишу. Сошел бы, конечно, и любой другой Честный Свидетель, но реноме Кавендиша стояло так высоко, что приглашение адвоката превращалось в чистую формальность — престарелый джентльмен неоднократно свидетельствовал перед Верховным судом; если верить слухам, в его голове хранились завещания стоимостью во многие миллиарды. Кавендиш обучался полному запоминанию у великого доктора Самуэля Реншоу^{16}, а гипнотическое кодирование получил в фонде Райна. Его гонорар за дневную работу далеко превышал недельный заработок Бена, но Бен намеревался представить счет своей газете — в таком ответственном деле смешно скупиться по мелочам.