Ученик мага - Гравицкий Алексей

Уже невозможно было разобрать слов, все слилось в невероятную какофонию, обладающую вместе с тем необъяснимой гармонией и упорядоченностью. Трещина расширилась, из-под каменного пола склепа рванул яркий холодный свет.

Пантор размашистым движением начертил перед собой в воздухе магический знак и все закончилось. Во всяком случае, для него.

Мартин и Лорка увидели только, как подогнулись колени юного некроманта и жутковато закатились глаза. В следующую секунду ученик Мессера рухнул наземь, будто тряпичная кукла-марионетка, у которой разом оборвали все веревочки, а из щели в полу полезло такое, что близнецы-братья пожалели о сохранившемся сознании. Валяться сейчас рядом с Пантором в счастливом забвении было бы куда приятнее.

20

Ему снился дом. Отдельный особняк в дорогом районе Вероллы. И сад. Фруктовых деревьев было много и все они плодоносили, но плоды и ягоды с них никто не рвал. Щебетали птицы, бил фонтан. Сверкали в водяной пыли солнечные лучи.

Бегали двое детей. Шебутных мальчишек. Старший был похож на него, а младший больше на жену. И жена сидела в тени на скамейке с какой-то бездумной книжкой. А потом оторвалась от своей беллетристики и улыбнулась, как солнышко в брызгах фонтана. Неуловимо.

Он бросился навстречу жене и тут с удивительной ясностью осознал, что она улыбается не ему. Жена встала со скамейки, пошла навстречу. Но смотрела при этом сквозь него. Шла в его направлении, но мимо.

Сердце сжалось от страшного предчувствия. Он начал поворачиваться, готовясь увидеть у себя за спиной…

— Господин пристав, подъем!

Чужой голос хлестнул по ушам, и следом чья-то рука безжалостно сдернула одеяло, а вместе с ним уютное тепло и остатки сна. Ниро открыл глаза. Санчес стоял прямо перед ним и нагло улыбался.

Лицо журналиста было свежим, щеки гладко выбритыми. В глазах сияла жизнь. Ниро в жизнь раньше восьми часов до полудня не верил. Подняться раньше для него было равноценно смерти. Сейчас же, если верить часам, было шесть утра.

— Вы с ума сошли, — проворчал пристав. — Какого…

— Вот и я интересуюсь, — не дослушав перебил Санчес, — отчего вы так долго спите? Если в вашем ведомстве все приставы дрыхнут до обеда, то мне многое становится понятным.

Ниро поднялся с дивана и принялся спешно натягивать штаны. Умывался быстро. Бриться не стал. Зачем тратить время? Жена не видит, начальство тоже. А остальным достаточно посмотреть на его удостоверение, чтобы засунуть все вопросы относительно его небритости куда поглубже.

У журналиста вопросов не возникло. Он просто бросил беглый взгляд на помятое лицо с крепко наметившейся щетиной и надменно ухмыльнулся. Сделано это было с таким превосходством, что захотелось ударить борзописца посильнее.

— Ну что, — полюбопытствовал журналист. — Вы уже готовы? Мы можем ехать?

— Завтракаем и едем, — буркнул Ниро.

Настроение испортилось раньше, чем он проснулся, и злило буквально все.

— В дороге позавтракаете, — покачал головой Санчес. — Я заказал кое-что с собой.

— А сами вы будете завтракать за рулем? — притворно-заботливо полюбопытствовал пристав.

— А сам я уже позавтракал, — беззаботно отозвался журналист. — Кто рано встает, тот все успевает. Кроме того, работа важнее завтрака. Так что, если нужно, могу и за рулем. И вообще без еды.

— Интересно, — ядовито поинтересовался Ниро, — а нужду справлять вы тоже можете за рулем? Или вы этого не делаете, когда есть важная работа?

Санчес легко улыбнулся и снова покачал головой.

— Пристав, не стоит так. Вы хотите выглядеть достойно, но ваши колкости смотрятся омерзительно. Вы готовы? Тогда вываливайтесь, мне еще номер сдавать.

Мобиль ждал у подъезда. Сверкал, как новый, словно и не было вчера изнуряющей гонки по пыльным дорогам. Не иначе помыли. Интересно, это сделали в отеле, или журналист сам успел умыть аппарат?

«Наш пострел схватил прострел», — мрачно ухмыльнулся пристав и поглядел на Санчеса. Но никакого прострела у лощеного журналюги не было. Даже намека. Он был здоров и блистателен. О себе Ниро сказать такого не мог. С недосыпу он ощущал себя даже не человеком, а телом.

Журналист сел за руль и поправил зеркальце. Вчера Ниро показалось, что само наличие этого предмета в машине — дань нарциссизму, но вскоре стало понятно, что зеркало нужно только для того, чтобы оглядываться назад, не поворачивая головы. Если на обычном мобиле такая штука была абсолютно не нужна, то на высокоскоростном агрегате журналиста имела смысл.