1Q84. Книга 2 - Мураками Харуки

— Понимаю.

— Очень не хочется подвергать тебя риску. Но если честно, ничего другого просто не остается.

— Ну что вы, — сказала Аомамэ. — Я сама не смогу жить спокойно, пока такие твари разгуливают по земле.

Хозяйка взяла со стола бокал, пригубила вина. И снова уставилась на рыбок в аквариуме.

— С давних пор обожаю херес жарким летом после обеда, — призналась она. — Холодные напитки в зной не люблю. А хереса выпью — расслабляюсь и засыпаю. Незаметно так. И когда открываю глаза, вокруг уже не жарко. Когда-нибудь, наверно, так и умру. Жарким днем выпью хереса — и сама не замечу, как засну, чтобы уже не проснуться.

Аомамэ тоже взяла свой бокал, отхлебнула совсем чуть— чуть. Вообще-то она никогда не любила херес. Но сейчас и правда захотелось чего-нибудь выпить. Херес, в отличие от чая, оказался очень конкретного вкуса. Алкоголем словно прошило язык насквозь.

— Скажи честно, — попросила хозяйка. — Боишься смерти?

Почти не задумываясь, Аомамэ покачала головой.

— Да нет, не особенно. В сравнении с тем, как я жила до сих пор, разница небольшая…

Хозяйка чуть заметно улыбнулась. Похоже, к ней возвращалась прежняя бодрость. Взгляд стал мягким, губы ожили. То ли ее так возбудила беседа с Аомамэ, то ли вино разогнало кровь по жилам, бог знает.

— Но ведь у тебя есть любимый человек?

— Да… Но вероятность нашей встречи слишком близка к нулю. А если я умру, этот ноль станет абсолютом.

Старушка прищурилась:

— То есть ты считаешь, что вы с ним вряд ли пересечетесь. У тебя есть какие-то причины так думать?

— Причин особых нет, — пожала плечами Аомамэ. — Кроме, пожалуй, той, что я — это я.

— И ты со своей стороны не прилагаешь никаких усилий, чтобы это случилось?

Аомамэ покачала головой:

— Для меня главное — то, что он мне нужен, и очень сильно.

Несколько секунд хозяйка с интересом изучала лицо Аомамэ.

— А ты категорична, — сказала она.

— Пришлось стать, — парировала Аомамэ. И чисто для виду пригубила из бокала. — Не то чтобы очень хотелось…

Тишина затопила гостиную. Белые лилии задумчиво свесили головы, и только рыбки все шевелили плавниками в преломленном свете аквариума.

— Я могу устроить так, чтобы ты встретилась с Лидером один на один, — сказала хозяйка. — Это будет непросто и займет какое-то время, но в итоге я все организую. От тебя потребуется сделать то же, что и всегда. Однако после того, как все закончится, тебе придется исчезнуть. Сделать пластическую операцию. Уволиться с нынешней работы и уехать очень далеко. Сменить имя. В общем, бросить все, что у тебя сейчас есть, и стать другим человеком. За работу, само собой, ты получишь вознаграждение. Обо всем остальном позабочусь я. У тебя нет возражений?

— Я уже говорила: мне терять нечего, — ответила Аомамэ. — Работа, имя, нынешняя жизнь в Токио — все это дня меня уже не имеет смысла. Так что возражений нет.

— Даже не против, если тебе поменяют лицо?

— А что, можно сделать его симпатичнее?

— Если захочешь — можно, — серьезно сказала хозяйка. — Разумеется, лишь до определенной степени, но с учетом всех твоих пожеланий.

— Тогда бы и грудь переделать…

— Хорошая мысль, — согласилась хозяйка. — Для маскировки и это важно.

— Шучу, — вздохнула Аомамэ. — Грудь у меня, конечно, не ахти какая, но пускай остается как есть. И носить не тяжело, и новых лифчиков покупать не придется.

— Ну, этим добром я тебя обеспечу в любых количествах.

— Я опять пошутила, — призналась Аомамэ.

— Прости, — слабо улыбнулась хозяйка. — Слишком редко ты шутишь, я пока не привыкла…

— В общем, против пластической операции я не возражаю.

— Тебе придется порвать со всеми друзьями.

— У меня нет тех, кого я назвала бы друзьями, — сказала Аомамэ.

И тут же вспомнила об Аюми. Если я вдруг исчезну, подумала она, возможно, Аюми почувствует, что ее бросили. А может, и предали. Но у этой дружбы с самого начала не было будущего. Аомамэ ступила на опасную дорожку, сойдясь так тесно с женщиной-полицейским.

— У меня было двое детей, — сказала хозяйка. — Сын и дочь на три года младше. Дочь умерла. Покончила с собой, я тебе рассказывала. У нее детей не было. С сыном у меня отношения не сложились, мы почти не общаемся. Моих внуков — трех его детей — я не видела уже очень давно. Тем не менее, когда я умру, большинство моего состояния унаследуют сын и внуки. Почти автоматически. В наши дни завещание уже не имеет такой силы, как раньше. И все же пока у меня есть свободные деньги, которыми я распоряжаюсь как хочу. Солидную часть их я собираюсь передать тебе, когда ты выполнишь эту работу. Пойми правильно, я вовсе не желаю тебя покупать. Я просто хочу сказать, что отношусь к тебе как к родной дочери. И мне правда жаль, что на самом деле это не так…