Радиус Поражения - Каменистый Артем

Тоха, нервно хохотнув, предложил:

– Пошлем еще кого-нибудь постучать по броне? Только я сразу отказываюсь — не пойду.

Синего посылать не пришлось. Выскочив из леса, он встал в десяти шагах перед танком, и первым делом показал ему неприличный жест. Смелое деяние. На такую тупость даже Лысый побоялся бы сподобиться. Но Синий на этом не остановился — раздувая конфликт, обматерил танк по полной программе, сопровождая свою речь разнообразнейшими вульгарными жестами.

Танк не стал его давить. Под башней раскрылся люк, из него высунулась голова в шлемофоне, сонным голосом недоуменно вопросила:

– Ты кто?!

– А ты, б… как думаешь?! — продолжал кипятиться Синий. — Я что — похож на твою бабушку?! Или с кем ты там меня попутал?!

– А чего орешь?

– Ору?! Я ору?! Да я тебя, паразита кишечного, сейчас сосать заставлю! Ты же, опарыш гнойный, нашу машину угробил!!!

Танкист, видимо, слышал не все — двигатель мешал. Но, видимо, понимал достаточно:

– Так это ваш «Камаз» был?

– Ну ты блин гений — хоть бери да Нобелевскую премию вручай! А ты что — видел здесь другую машину? Или топил сегодня что-то еще в этом карьере? Или спросонья привык давить все, что перед бампером?! Какого?!!! А?!!! Я же тебе как человеку постучал, а ты?! Взял и оставил нас без колес!

На башне танка открылся другой люк — оттуда показалась еще одна голова, тоже в шлемофоне:

– Что здесь за скандал? — сурово вопросил новый участник событий.

Синий пояснил охотно:

– Да козлы рогатые лучше водят, чем вы! Вы нам грузовик разнесли, да еще и утопили! Прелестно!

– Миш, что там? — уточнила «верхняя голова» бронированного чудовища.

– Да я задремал случайно, на минутку, — затараторила «нижняя голова». — Устал ведь тоже — не удержался. А тут по броне стук какой-то непонятный. Спросонья подумал что обстрел, гляжу, а «Камаз» перед носом. Под тентом желтым. Ну я и не разглядывал больше — рванул на него, чтобы вырваться на ту полянку у карьера. А потом развернулся, и вижу — мужик вон ругается.

– Два наряда тебе. За сон на посту, — вздохнула «верхняя голова» и, глядя на сползающийся к танку народ, уточнила: — А вы кто такие?

– Полковник Рощин, двенадцатое ГУМО. А это майор Синельников. Запаса майор. Артиллерист. Ну и наши бойцы… разные партизаны…

– Полковник?! Да еще и двенадцатое ГУМО?! Ух ты! А почему без формы?!

– А ты что — патруль комендатуры?

– А что, сильно похож? Ребятки — вылезайте! Пообщаемся с пострадавшими — будем решать вопрос по поводу ДТП.

Из танка полез народ. Всего в его недрах скрывалось четверо. Все на одно лицо — усталые, потухшие, грязные мужики лет под сорок. Будто родные братья. Один из них, тот самый, что общался с высоты башни, подойдя к Рощину, протянул начатую пачку сигарет. Универсальное средство для завязывания серьезного мужского разговора.

Рощин, закурив, сразу начал проявлять любопытство:

– А что российский танк делает на украинской территории?

Тот не остался в долгу:

– А что российский полковник делает здесь же, да еще и на «Камазе» под желтым тентом. Эти грузовики, я вам скажу, сейчас в народе очень непопулярны — мы таких немало на гусеницы намотали.

– Верю, — кивнул Рощин. — Кстати — в грузовике добра много было. Одних автоматов пара десятков. А уж патронов… гранат… Газовую плитку тоже жалко — на чем нам теперь яичницу подогревать? Чайку опять же хочется иной раз… Глубина там, как я вижу, приличная — не знаю теперь, каким способом доставать будем. Ну да ладно — это всего лишь «Камаз». И все же — откуда вы здесь взялись? Вы одни, или поблизости есть еще танки?

– Одни мы. Вчера не одни были, да… Нашу часть в самом начале расколошматили. В пух и прах. Неожиданно же все было — со всех сторон эти… налетели… Ну и гарнизонному городку досталось… Полковник — у нас там семьи были. Теперь семей у нас нет… Вообще нет… Там… Там дома огнеметами выжигали и из гаубиц в упор почти… Хана там всем… Собрались мы в лесочке, кто уцелел и не убежал далеко, и пошли свою часть отбивать назад. Сперва к танкам пробрались, завели несколько. Патронов нет, снарядов нет — гусеницами давили все что видели. На танки тараном перли. Побили нас там здорово, но и мы их накрошили. А пока отвлекали, одна наша машина смогла к складам добраться. Вот этот танк весь бой и сделал — вылетел от складов, и давай их поливать из всего что было. Без него хана уже подступала. В общем, осталось у нас в итоге три машины с экипажами. Терять нам нечего уже было — додавили тех, кто по части бегал, и по городку ударили. Веришь ли, полковник — в три танка уделали там вообще всех. Гусеницы мокрые от намотанных внутренностей были. Их там было раз в двадцать больше, а толку ноль — как детей их делали. Кто из наших там выжил, повылезали изо всех щелей. Посовещались — решили загрузиться боеприпасами под завязку и, используя часть как базу, начать очищать окрестности от этой мрази. Ну и очистили… Нас полковник поставил на холмик, со стороны дороги часть прикрывать. Вот сверху мы все и увидели — засверкало над расположением, а потом все разом взорвалось. Будто на каждый метр по фугаске угодило. Дым рассеялся — лунный пейзаж. И от городка тоже ничего не осталось. Вот — только мы уцелели. С тех пор едем куда глаза глядят, и когда на этих натыкаемся… Повезло вам мужики, что спали мы — раскатали бы вас вообще без разговоров. Плохой у вас грузовик — не нравятся нам такие. А насчет нарушения границы Украины извиняйте — нам сейчас на все границы класть с высоты птичьего полета, а то и выше.