Сплошь мертвецы - Харрис Шарлин

Бедная женщина за стойкой умерла, потому что королева не сказала своей левой руке, что делает ее правая рука. И мне было интересно, что случилось с человеком, которого забросило на сцену убийства — тем, кто был нанят, чтобы подвезти Сигиберта или Андре к стрельбищу… после того, как я столь предусмотрительно оставила сообщение, рассказав, когда я и Барри собираемся вернуться за доказательствами. Я сама определила судьбу женщина, оставив сообщение на автоответчике.

Г-н Каталиадис перед отбытием пожал нам руки и сияюще улыбнулся, почти как всегда.

Он еще раз посоветовал нам приехать в аэропорт.

— Сьюки, — сказал Барри.

— Да.

— Я действительно хочу попасть на этот самолет.

— Я знаю.

— А ты?

— Не думаю, что смогу. Сидеть в одном самолете с ними.

— Они все пострадали, — сказал Барри.

— Да, но это не достаточное наказание.

— Ты позаботишься об этом?

Я не стала спрашивать, что он имел в виду. Я знала, что он может все получить из головы моей головы.

— Настолько, насколько это будет в моих силах, — сказала я.

— Наверное, я не хочу лететь в одном самолете с тобой, — сказал Барри.

Конечно, это было больно, но я, наверное, заслужила это.

Я пожала плечами.

— Каждый выбирает по себе. Каждый из нас решает, с чем ему жить.

Барри обдумывал сказанное.

— Да, — сказал он. — Я знаю. Но сейчас будет лучше, если здесь наши пути разойдутся. Я отправлюсь в аэропорт, и буду там, пока не улечу. Ты собираешься в больницу?

Я была слишком осторожна, чтобы сказать ему.

— Я не знаю, — сказала я. — Мне нужно найти автомобиль или автобус, чтобы уехать домой.

Он крепко обнял меня. Неважно, насколько он был огорчен моим выбором. Я могла почувствовать привязанность и сожаление в его сердце. Я обняла его в ответ. Он сделал свой выбор.

Я оставила горничной десять долларов, когда я ушла пешком где-то через пять минут после того, как Барри взял такси. Я прошла два квартала от отеля, и только тогда спросила прохожего, как добраться до больницы Святого Космы. Это было долгих десять кварталов пути, но день был ясный, прохладный и свежий в лучах сияющего солнца. Было приятно побыть наедине с собой. Пусть я и была обута в домашние тапочки, но я была нормально одета, и я была чистой. Я съела бутерброд с сосиской по дороге в больницу. Хот-дог я купила у уличных торговцев, чего раньше никогда не делала. У такого же уличного продавца я купила бесформенную шляпу, под которой спряла свои волосы. У того же парня были какие-то темные очки на продажу. С неба светило яркое солнце, а с озера дул ветер — не слишком странная комбинация.

Больница Святого Космы представляла собой старое здание, богато украшенное архитектурными изысками снаружи. Она была огромной. Я спросила о состоянии Куинна, и одна из женщин, находящихся в загруженной посетителями регистратуре сказала, что она не может выдать эту информацию. Но посмотрит, был ли он зарегистрирован в больнице, она пока она копалась в своих бумагах, и я выхватила номер его палаты из ее мыслей. Я дождалась, пока все три женщины будут заняты с другими посетителями, проскользнула в лифт и поднялась.

Куинн находился на десятом этаже. Я никогда не видела настолько огромную больницу, и я никогда не видела, чтобы она была такой шумной. Я легко шагала по этажу, словно у меня была цель и знала, куда иду.

Палата Куинна не охранялась.

Я слегка постучала, но не услышала ни звука в ответ. Я очень осторожно приоткрыла открыть дверь и вошла. Куинн спал, подключенный к оборудованию и капельницам. И он выздоравливал быстро, как и положено веру, хотя его травмы были тяжкими. Его сестра сидела рядом. Ее перевязанная голова, которая покоилась на руке, дернулась вверх, когда она заметила мое присутствие. Я сняла очки и шляпу.

— Ты? — сказала она.

— Да, это я, Сьюки. Франни — это сокращенное имя, не так ли?

— На самом деле — Франсин, но все зовут меня Франни, — она выглядела совсем юной, когда говорила это.

Несмотря на то, что меня радовало общее снижение напряженности в комнате, я решила, что мне лучше остаться на своей стороне палаты.

— Как он? — спросила я, кивнув на спящего мужчину.

— То приходит в себя, то отключается, — она молчала, пока сделала глоток из белого пластикового стаканчика, который до этого стоял на тумбочке.

— Когда ты разбудила его, он схватил меня, — сказала она неожиданно. — И помчались вниз по лестнице. Но на него упал большой кусок потолка, пол провалился под нами, и следующее, что я помню, как какие-то пожарные говорят мне, некая сумасшедшая нашла меня, чуть живую, и они взяли у меня всяческие анализы, и что Куинн говорит мне, что позаботится обо мне, пока я не поправлюсь. Потом они сказали мне, он у него сломаны обе ноги.