Загадка старого альбома - Калинина Наталья Дмитриевна

В этой девятиэтажке, торчавшей среди хрущевок подобно единственному целому зубу в щербатой челюсти, она жила чуть более тридцати лет – с тех пор, как ее муж Евгений Валентинович, будучи военным, получил распределение в этот подмосковный поселок. Первый год им пришлось тесниться в общежитии, а потом они, как и другие семьи военных, получили квартиры в новостройке. С тех пор утекло много воды: и сын Дениска вырос, и Евгений Валентинович умер, и соседей прежних в подъезде не найти, и пустырь за домом застроили. Только Зинаида Львовна оставалась почетным старожилом девятиэтажки.

«Схожу в жэк, напомню про лавочку, а заодно спрошу, когда ремонт планируется», – решила женщина, поднявшись на крыльцо и входя в подъезд. Дверь за собой она аккуратно прикрыла, но, не услышав привычного щелчка, ахнула. Сломали замок! Тысяча рублей, отданная за установку домофона, – коту под хвост! Зинаида Львовна скорбно поджала губы, а глаза вспыхнули гневом от пришедшей в голову догадки, чьих это рук дело. Вовки, соседа – четырнадцатилетнего оболтуса, – и его дружков. Больше некому! Завели моду сидеть на лестничной площадке, шуметь, сорить, сквернословить. Замок и ставился-то ради того, чтобы в подъезде перестали собираться сомнительные компании. Да разве Вовке и его дружкам, безобразникам, помеха какой-то там замок!

– Вот я вам! – взревела Зинаида Львовна и победоносно вскинула вверх кулак, словно вышедший на тропу войны индеец – боевой топорик.

Это она просто так не оставит! С Вовкой и его друзьями она боролась уже долгое время, но все щадящими методами – отругать, нажаловаться родителям. Испорченный замок послужил последней каплей, переполнившей чашу терпения Зинаиды Львовны. Тут нужны другие меры. Например, отправить официальную жалобу в соответствующие инстанции. На этот раз Зинаида Львовна решила заявить на Вовку и компанию в милицию, и в заявлении указать не только на сломанный замок, но и на шум, сор, сквернословие. Должна же быть какая-то управа на проблемных подростков, если уж ни родители, ни школа с ними справиться не могут!

Зинаида Львовна приободрилась, но, подходя к лифту, засомневалась в том, а станут ли рассматривать в местном отделении милиции ее жалобу, не отправят ли сразу в бумажную корзину? Все может быть. Лучше уж сразу писать в мэрию, а то и прямо губернатору области. И заодно отметить халатную работу местного отделения милиции – в качестве профилактики, чтобы не расслаблялись. А то у них под носом ломают кодовые замки, а они и ухом не ведут. Безобразие!

Сочиняя жалобу губернатору на Вовку, соседа, и местное отделение милиции, которое не проводит воспитательных работ с трудными подростками, Зинаида Львовна подошла к лифту и мысленно добавила в жалобу еще один пункт – не забыть бы хулиганов, которые опять подпалили кнопку. К счастью, кнопка сгорела не дотла, и вызвать лифт оказалось возможным. В противном случае пришлось бы Зинаиде Львовне идти пешком аж на шестой этаж. И тогда дело бы не закончилось жалобой губернатору! Как минимум президенту России!

Когда Зинаида Львовна поднялась на свой этаж, письмо губернатору области было продумано, но за его написание женщина решила сесть вечером. Сейчас у нее были важные дела: разобрать сумки с покупками, приготовить диетический куриный суп и котлеты, позвонить сыну, чтобы позвать его на ужин (наверняка эта вертихвостка, которую по какому-то недоразумению он взял в жены, ему ничего не приготовила!), заодно ненавязчиво поинтересоваться у Дениски, когда он думает разводиться со своей свистушкой (а в том, что это рано или поздно произойдет, Зинаида Львовна не сомневалась. Долго ли мужик выдержит такую жену, которая к плите даже не подходит!), затем посмотреть две серии идущих друг за другом вечерних сериалов, а там уж можно и за письмо садиться.

Зинаида Львовна вошла в свою квартиру – маленькую, но порядком и стерильностью перещеголявшую бы любую операционную, переобулась в уютные тапочки и с хозяйственной кошелкой, полной покупок, прошла на кухню. Но едва женщина водрузила сумку на стол, как ее внимание привлекло нечто, вступающее в диссонанс с чистотой вылизанной до блеска кухоньки. На стене, ближе к потолку, чуть выше пограничной линии между краской и побелкой, темнело пятно. Зинаида Львовна прищурилась, силясь рассмотреть грязь близорукими глазами. Ну конечно, ее залила соседка сверху.

– Ну, погоди у меня, дрянь! – выругалась Зинаида Львовна, хватаясь за сердце и так тяжело дыша, будто она только что пробежала стометровку.