Одной ногой в могиле - Фрост Джанин

Удар ниже пояса. Я попробовала отстраниться, но он обнял еще крепче. Приходилось терпеть либо устраивать сцену и, возможно, упустить убийц. Я мрачно продолжала танцевать, ненавидя себя: до сих пор мучаюсь из-за того, что в Кости, кажется, остался один гнев.

— Они знали, что я из себя представляю, Кости. Люди, что пришли тогда в больницу, прочитали мою медицинскую карту. И знали про вампиров. Главный…

— Дон? — подсказал он.

Ого. Он хорошо подготовился!

— Да, Дон. Он сказал, что всю жизнь искал кого-нибудь, достаточно сильного, чтобы сражаться с вампирами, но не из их числа, и предложил мне сделку: он прячет меня и мать в другом месте, и я возглавлю его команду. В обмен Дон пообещал оставить тебя в покое. Иначе было не выжить: нас гнали бы как зверей, а ты знаешь, что моя мать скорее бы умерла, чем уехала с тобой. И она предпочтет видеть меня мертвой, нежели превратившейся в вампира. А ты со временем захотел бы этого.

Кости с горечью фыркнул, закружив меня слишком сильно.

— Так вот из-за чего вся эта чертовщина. Ты решила, что я превращу тебя в вампира. Котенок, тебе не пришло в голову поговорить со мной, вместо того чтобы удирать?

— Это бы ничего не изменило. В конце концов, ты бы все равно этого потребовал, — упрямо возразила я.

— Следовало довериться мне, — пробормотал он. — Когда я тебе лгал?

— Когда лгал?! — возмутилась я. — А как насчет похищения и убийства Дэнни Мильтона? Ты поклялся мне никогда не трогать Дэнни. Однако я не думаю, что он сейчас в Мексике попивает «Маргариту», а?

— Ты заставила меня поклясться не убивать, не калечить, не причинять боли, не лишать конечностей, не ослеплять, не пускать кровь и не причинять никакого ущерба Дэнни Мильтону. И вмешаться, если увижу, как это делают другие. Тебе следовало поберечь свою доброту на кого-нибудь более стоящего: Дэнни отказался от тебя, как от дурной привычки. Ты ведь знаешь, что эта штука с промыванием мозгов не действует под взглядом мастера-вампира. Хоть в конце жизни этот слизняк стал полезен. Он сказал мне, где ты живешь: в Виргинии. Я свел возможности до трех штатов, а Дэнни сберег мне немного времени. Вот почему я велел Родни убить его быстро и безболезненно и не оставался смотреть, как он это проделывает.

— Ублюдок! — выдавила я.

Кости пожал плечами:

— Таким родился.

Несколько минут мы танцевали молча. Я поглядывала по сторонам, ища посетителей с предательски светящейся кожей, но пока что из нелюдей здесь были только я и Кости. Где же вы, кровососы? Эй, клыкач, клыкач, клыкач…

— Давно ли ты встречаешься с ветеринаром? — спросил Кости.

От его холодного тона у меня застыл позвоночник.

— Не твое дело!

Он коротко рассмеялся:

— Неужто? Недавно ты готова была проткнуть колом сердце Фелисити, а на меня огрызаешься за простой вопрос?

Музыка сменилась на медленную. Я прокляла Фелисити, Кости и убийц, втянувших меня во все это.

— Я готова была вогнать кол ей в сердце, потому что она мелкая сучка и бесит меня. Ты тут ни при чем.

Смешок Кости стал мягче.

— Врунья.

Он прижался плотнее, его тело сливалось с моим в такт музыке. Почувствовав, как перекатываются под одеждой его мускулы, я стиснула пальцы. Теперь мне приходилось глотать не слезы, а что-то другое, напоминая себе, что ничего у нас с ним не выйдет.

Он раздул ноздри. Я выругалась про себя. Сколько бы я ни разыгрывала равнодушие, но Кости вампир. Он по запаху мгновенно определит, как на меня действует.

— Может, ты все-таки скучала по мне, — тихо сказал он, и зеленые искры мелькнули в его глазах.

Я изобразила беззаботную усмешку:

— Не льсти себе! Просто ты — хороший танцор. Фелисити вроде тоже так считает.

— Ты заслужила по меньшей мере увидеть меня с Фелисити, после того как мне пришлось наблюдать ухаживания этого плюшевого мишки, — резко отозвался Кости. — Право, Котенок, о чем ты думала? Твоя мамочка больше похожа на мужчину, чем Ной.

— Он настоящий мужчина! — рявкнула я и покраснела.

Зачем я это сказала? Кости, фыркнув, закружил меня в танце и привлек к себе:

— Вот-вот! Неудивительно, что ты так разгорячилась из-за меня. Должно быть, ты лучше проводила время, лаская себя сама, чем с ним. Это, наверное, раздражает.

Он, дразня, прошелся своими губами по моим. Гнев, вспыхнув, перекрыл желание. Я бы ни за что не призналась, что не спала с Ноем и вообще ни с кем после Кости. Раздражение… Это слово и близко не подходит к тому, что я чувствовала.