Все вокруг мертвы - Харрис Шарлин

— Он заставил Билла признаться тебе, не так ли?

— Ну, Эрик был там, — сказала я неуверенно.

— Как ты думаешь, Билл когда-нибудь рассказал бы тебе это, если бы Эрик не заставил его?

Я сделала все возможное, чтобы забыть ту ночь вообще. На задворках мозга я понимала, что странный выбор времени для разоблачения Билла был далеко не случайным, но просто не хотела думать об этом.

— С какой стати, как ты думаешь, Эрику было настолько не глубоко плевать, зачем Билла отправили это сделать, и тем более с какой стати он стал бы открывать это человеческой женщине, если бы у него не было неуместных чувств к тебе?

Я бы никогда не поставила бы вопрос таким образом. Я была настолько уничтожена признанием Билла — королева подослала его соблазнить меня (по необходимости), чтобы получить мое доверие, — что я даже не задумалась о том, почему Эрик поставил Билла в ситуацию, когда он был вынужден рассказывать мне об интриге.

— Пэм, я не знаю. Слушай, я работаю здесь, и тебе нужно заказать что-нибудь выпить. Я должна позаботиться о других моих столах.

— Первую отрицательную, тогда. TrueBlood.

Я поспешила достать напиток из холодильника, подогрела бутылку в микроволновке, хорошенько встряхнула, чтобы убедиться, что нагрев был равномерный. Содержимое, которое покрывало стенки бутылки, выглядело отталкивающе, но, безусловно, на вид и вкус это была настоящая кровь. Однажды у Билла я отлила несколько капель в стакан, так что могла судить об этом на собственном опыте. И насколько я могла судить, питьевая синтетическая кровь была точно такой же, как питьевая настоящая кровь. Биллу она нравилась, хотя он не единожды отмечал, что «букет» был не тот; ощущения от вгрызания в плоть, чувство сердцебиения живого человека — вот, что «оживляло» существование вампира. Булькнуть из бутылки — не то дело. Я взяла бутылку и бокал для столика Пэм и разместила их перед ней, наряду с салфеткой, конечно.

— Сьюки?

Я подняла глаза и увидела, что пришла Амелия.

Моя соседка приходила в бар достаточно часто, но я была удивлена увидеть ее сегодня вечером.

— Что случилось? — спросила я.

— Гм… Привет, — обратилась Амелия к Пэм.

Я обняла Амелию в жатых легких брюках, изящной белой рубашке-гольф, и в той же степени белых теннисных туфлях, и взглянула на Пэм, бледные глаза которой были шире, чем я когда-либо их видела.

— Это моя соседка, Амелия Бродвей, — сказала я Пэм.

— Амелия, это Пэм, вампир.

— Приятно познакомиться, — сказала Пам.

— Клевый прикид, — заметила Амелия.

Пэм выглядела довольной.

— Ты тоже выглядишь очень мило, — сказала она.

— Ты из местных вампиров? — спросила Амелия. Амелия ничто, если не тупая. И болтливая.

— Я помощница Эрика. Ты же знаешь, кто такой Эрик Норманн? — спросила Пэм.

— Конечно, — ответила Амелия — Это белокурый лакомый кусочек пламенной любви, который живет в Шревпорте, верно?

Пэм улыбнулась. Ее клыки немного обнажились. Я перевела взгляд с Амелии на вампиршу. Боже правый.

— Возможно, ты захочешь посмотреть бар как-нибудь ночью? — сказала Пэм.

— Почему нет, — ответила Амелия, но так, как словно ей было все равно. Будет строить из себя недотрогу. Где-то минут десять, насколько я знаю Амелию.

Я отошла на сигнал клиента из-за другого стола. Краем глаза я видела, что Амелия села к Пэм, и они говорили до тех пор, пока Амелия не поднялась и не встала у стойки бара, в ожидании моего возвращения.

— И что принесло тебя сюда сегодня вечером? — спросила я, возможно слишком резко.

Амелия подняла брови, но я не собиралась извиняться.

— Я просто хотел сказать, что тебе звонили домой.

— Кто?

— Куинн.

Я чувствовала, что улыбка расползлась по моему лицу до ушей.

— Что он сказал?

— Он сказал, что он хочет видеть тебя в Роудсе. Он уже скучает по тебе.

— Спасибо, Амелия. Но ты могла бы просто позвонить сюда, или сказать мне, когда вернусь домой.

— Но мне было немного скучно.

Я знала, что это случится, рано или поздно. Амелия нуждалась в работе, работе на полный рабочий день. Она покинула свой город и своих друзей. Даже несмотря на то, что она покинула Нью-Орлеан до «Катрины», она страдала практически каждый день после бури, в результате которой был разрушен город. Амелия скучала и по колдовству тоже. Я надеялась, что она подружиться с Холли, другой барменшей и посвященной викканкой. Но после того, как я представила их друг другу, и они некоторое время поболтали, Амелия сказала мне угрюмо, что она и Холли были очень разного рода ведьмы. Амелия сама (как она считала) была действительно ведьма, а Холли была викканка. Амелия испытывала плохо завуалированное презрение к вере виккан. Один или два раза Амелия встречалась с ковеном Холли, отчасти, чтобы не терять навыков… и отчасти потому, что Амелия тосковала по компании других практиков.