Дочери тьмы - Смит Лиза Джейн

— Ты знаешь, что это не сработает. — Голос Кестрель звучал тихо и ровно.

— Почему? — резко спросила Джейд.

— Они следили за нами не без причины, — устало произнесла Ровена, кивнув в сторону ямы. — Они подозревали нас… но как долго?

Ровена взглянула на Мэри-Линетт.

— Я видела, как вы рыли яму в саду во вторник ночью, — сказала Мэри-Линетт. Она кивнула в сторону только что вырытой ямы: — Там ваша тетя?

Последовала непродолжительная пауза. Ровена чувствовала себя неловко. Затем она кивнула — медленно и элегантно.

— О, черт! — закрыв глаза, Марк завертел головой. — Черт возьми! Они засунули миссис Бердок в мешок!

— Два дня. — Ровена взглянула на Джейд. — Они подозревали нас целых два дня. Мы не можем стереть это из их памяти: за это время все переплелось с другими воспоминаниями. Мы никогда ни о чем не узнали бы, если бы не поймали их здесь.

— Ну, мы можем просто стереть все, что случилось за последние два дня, — сказала Джейд.

Кестрель фыркнула:

— И еще два человека будут бродить здесь с чувством потерянного времени!

В мозгу у Мэри-Линетт мгновенно сработало:

— Тодд Эйкерс и Вик Кимбл! Вы каким-то образом вызвали у них амнезию. Я так и знала, что это связано с вами.

— У нас нет выбора, — спокойно сказала Кестрель Ровене. — И ты понимаешь это не хуже меня.

«Она вовсе не злая, — поняла вдруг Мэри-Линетт. — Просто очень практичная. Если бы львица, или волчица, или ястреб могли говорить, они сказали бы то же самое: «Мы должны убить или умереть».

Неожиданно для самой себя Мэри-Линетт почувствовала к девушкам странную симпатию… и уважение.

У Ровены был грустный вид. Очень грустный… Весь ее облик говорил: это ужасно, но кому-то здесь придется несладко. Она склонила голову, затем подняла ее и взглянула Мэри-Линетт прямо в лицо. Их взгляды встретились, замерли… Спустя мгновение Ровена слегка изменилась в лице и кивнула.

Мэри-Линетт знала: только что они поняли друг друга без слов. Обе готовы сражаться и умереть за своих близких. Это предназначение старших сестер…

«Да уж, кому-то здесь придется несладко, — подумала Мэри-Линетт. — Вы угрожаете моей семье, и я буду ее защищать».

Она знала, что Ровена все понимает. Ровене действительно не хотелось ее убивать…

— Нет! — прозвенел вдруг пылкий возглас.

Мэри-Линетт узнала голос Джейд.

Джейд вскочила на ноги. Сжав кулаки, она разразилась потоком слов, извергающихся, словно кипящая лава:

— Нет! Вы не посмеете убить Марка! Я вам запрещаю!

— Не будь занудой, — осадила ее Кестрель.

Джейд вся дрожала, напрягшись, как кошка, приготовившаяся к прыжку.

— Вы просто не можете сделать это! Мне кажется… мне кажется…

— Джейд…

— Я знаю, что он — мой духовный супруг.

Наступила мертвая тишина. Затем Ровена простонала:

— Черт побери…

— Ну вот, приехали, — отозвалась Кестрель.

Обе глядели на Джейд не отрываясь.

«Пора!» — решила Мэри-Линетт. Она со злостью замахнулась фонариком на Кестрель, чтобы «вырубить» ее первой. Ровена, она надеялась, не станет вмешиваться, если отключить ее сестру. Но удара не получилось. Марк бросился к Мэри-Линетт и стукнул ее по руке.

— Не трогай Джейд!

И тут все завертелось в бешеном клубке: замелькали руки, ноги, сцепившиеся пальцы, посыпались пинки… Марк и Джейд пронзительно вопили, пытаясь разнять дерущихся. У Мэри-Линетт вырвали из рук фонарь. Она вцепилась в чьи-то длинные волосы. Кто-то ударил ее ногой так, что ребра заныли от боли.

Она почувствовала, что ее тянут в сторону. Это Марк пытался вытащить ее из драки. Джейд навалилась на Кестрель, одновременно руками вцепившись в Ровену. Все тяжело дышали. Марк кричал, почти умоляя:

— Так нельзя! Это ужасно! Это все неправильно!

А Джейд продолжала сердито огрызаться:

— Он — мой единственный, ясно? Вам ясно? Он мне не нужен мертвым!

— Он не твой духовный супруг, идиотка, — приглушенно пробормотала Кестрель. Она лежала лицом вниз на подстилке из хвои. — Когда встречаешь духовного супруга, тебя поражает, как молнией. И ты сразу понимаешь, что это — единственный человек на свете, предназначенный только для тебя. Ты не думаешь о том, что он твой духовный супруг, ты просто знаешь, что он — твоя судьба, нравится тебе это или нет.

В глубине сознания Мэри-Линетт шевельнулась смутная тревога, но она не придала ей значения: сейчас нужно было действовать.